Расходники 1.2 - [57]

   Закончив чтение девочка снова на долго задумалась, потом окончательно сформировав мысль подняла глаза - два вопроса. Интервью с боярином Волком, нужно для правдоподобия?

   - Да, он нейтрален как к посаднику, так и к его противникам. Обстряпывает свои дела в тишине, в чужие дела нос не суёт. Такого человека трудно заподозрить в предвзятости - всю подноготную он не стал ей выкладывать. Сама умная, разберётся со временем.

   - Эти резкие высказывания посадника, он же хочет ограничить свободу слова. Разве нам это выгодно?

   - Ишь ты, каких слов нахватался - хмыкнул врач - "свобода слова", за слова принято отвечать, всех касается, а журналистов с издателями в особенности. Однако, возвращаясь к вопросу, ситуация сейчас неопределённая. На Руси Рюриковичи как с цепи сорвались, уже больше месяца стоят под Киевом и ни куда уходить не собираются, а напротив, полны решимости довести дело до конца. Есть мнение, мы следующие на очереди. Дабы у людей не возникали не нужные сомнения, мы всем даём понять, посадник всё видит, ситуацию контролирует, о жителях заботиться, спуску ни кому не даёт. В сложные времена власть должна представляться людям именно такой, без глупой суетливости.

   Про "свободу слова", забудь. Её ни когда не было, нет и не будет, кроме как для дураков. У здравомыслящего человека всегда есть собственное понимание, когда, где и что можно говорить, добровольно себя ограничивая. Ибо нормальный человек за свои слова отвечает и понимает какие могут быть последствия. Ну, и не забывай, все перечисленные ограничения "свободы слова", придуманы мной.

   Теперь самое интересное, тебе предстоит взять интервью у купца и его людей. Выглядеть оно должно следующим образом. В начале расспрашиваешь о нюансах его дела, что как у него устроено. Сколько людей у него служит, сколько лошадей, верблюдов, повозок кораблей, как организована охрана, где находит проводников. С кем из первых людей он договаривался, кто ещё в его деле участвует, какой барыш рассчитывает получить. В общем, выжать из него сколько можно. Понятно, на большинство вопросов он тебе не ответит, или ответит лишь бы отстала, не волнуйся, помни, разговор с ним лишь отвлекающий манёвр. Начинай придумывать вопросы - Рябушев пододвинул ей письменные принадлежности.

   На этот раз ей потребовалось значительно больше времени, но за то исписала вопросами целый лист. В принципе, получилось не плохо, купеческая дочь, с предметом знакома. Переформулировав несколько вопросов, передал бумагу обратно - молодец, приступай к работе, чтоб к вечеру опросил жуликов - увидев недоумение у неё на лице, поправился - купца и компанию.

   Отослав девочку, Рябушев собрался в клинику, уже вышел за ворота, когда ему в ноги бросилась растрёпанная залитая слезами девица, с совершенно безумными глазами, обхватив ему сапоги, заголосила дурным голосом - боярин, Владимир Сергеевич, не оставь в милости своей! Спаси отца моего!

   Просьба не новая, но исполнение несколько необычное. Ну не принято у славян падать на колени и хватать собеседников за ноги. Без головного убора появляться в общественных местах, кстати тоже, хотя, если девка не замужем, то можно - прости, не получится, тут меня кто-то за ноги схватил - видя, что от не мудрёной шутки девку конкретно переклинило, хирург нагнулся, ухватился за ворот и рывком поднял её на ноги - что стоишь, я не знаю где твой отец живёт.

   Идти оказалось не очень далеко, и за это время Рябушев узнал, о проблемах отца девушки. Три дня назад у него разболелся живот, а сейчас боль стала совершенно невыносимой, в добавок начался жар. Год назад у них умерла рабыня с такими же симптомами, прикинув хвост к носу, метнулись к чудо доктору, о котором говорит весь Новгород.

   Домик у болезного оказался весьма не плох. Примерно как у Милана, толково и без выпендрёжа. Несколько удивила дворня, сплошь крепкие не старые мужики. По моторике, род занятий имеют отнюдь не мирный. Комната хозяина удивила ещё больше. Книги, десятка два, на полках, а не в сундуке. По местным меркам не хилая библиотека. Её дополняли подшивки газет, ставшие модными в последнее время, среди состоятельных граждан. Судя по толщине тетрадей, в каждой номеров по пять. На столе принадлежности для письма и стопка листов. Ни какой то там бересты, а самой настоящей бумаги. Причём самой качественной, отбеленной, которую они продают купцам по две ногаты за пачку. Над кроватью с больным висит меч в потёртых ножнах. Вроде ничего примечательного, меч как у всех, только яблоко украшает изумруд. Нет, изумрудище, размером с лесной орех. Сам больной тоже колоритный персонаж. Здоровый мужик, на вид сорок с небольшим, перекаченное правое предплечье, прямо указывает на род занятий. Такие здесь только у кузнецов и воинов, этот точно не кузнец.

   Мужик совсем плох, держится, старается не показывать как ему хреново, но получается всё хуже - так, покажи язык, здесь больно? Понятно, мог бы и не спрашивать. Здесь, аналогично. Теперь на бок, меньше болит? Вот и хорошо, теперь пей и не фыркай.

   Рябушев оставил больного, подошёл к письменному столу, за одно поманив девушку пальцем. Бесцеремонно взял лист дорогущей бумаги, чиркнул пером "немедленно подготовить операционную", сложил пополам и протянул девушке - это бегом доставить ко мне домой и организуй четверых молодцов, из тех, что во дворе болтаются, пусть несут батю твоего ко мне. Быстро, но бережно. Поняла? - девушка кивнула - ну так не стой столбом, исполняй! Стой - хирург перехватил уже метнувшуюся девушку - твой отец скоро заснёт, не пугайся, так и задумано.