Расцвет магии - [57]

– Ради чего ты сражаешься? – требовательно уточнила предводительница. – Ради кого ты сражаешься?

– Блин, – пробормотал Дункан, ощущая приближение видения, но неохотно позволил волне магии затопить себя.

Он вскинул меч, посылая молнию в небо. Клинок окутался языками пламени.

В этот раз пятнистый мустанг главной из всадников тоже отступил на пару шагов. Она наклонилась и принялась успокаивать скакуна, шепча что-то ему на ухо и сжимая бока коленями.

– Я – Дункан из клана Маклеодов, потомок Туат Де Дананн. Я меч, что разит тьму, брат пронзающей ее стрелы. Я одной крови с Избранной и принес ей обет. Я сражаюсь вместе с ней, я сражаюсь ради нее. Мой свет горит ради жизни. Моя жизнь принадлежит ей и всем тем, кто выступает против тьмы. – Дункан пришел в себя, опустил меч, провел вдоль лезвия ладонью, гася языки пламени, и с вызовом осведомился: – Усекла?

Предводительница спешилась и подошла к почти потухшей огненной линии.

– Тогда, Дункан из клана Маклеодов, именно тебя мы и ждали. – Затем протянула руку. – Меня зовут Меда из племени Первых. Мы будем сражаться вместе с тобой. Вместе с Избранной.

– Добро пожаловать на войну, – решив довериться инстинктам, он позволил пламенной стене угаснуть и пожал протянутую ладонь.

* * *

Фэллон ощущала эмоции Дункана. Это нервировало, выводило из себя. Его печаль по погибшим откликалась в ней, создавая слишком близкую связь, к которой девушка была не готова.

После обряда она тоже не находила себе места.

Фэллон надеялась, как надеялась каждый год после явления родного отца, что это произойдет вновь. Но знала, что этого не случится. Пока нет.

Она придумала отговорку и ускользнула прочь от праздничных гуляний, от горящих костров, от вырезанных лиц тыкв, от наряженных в костюмы детей и приготовленных для них угощений, от музыки в парке.

Фэллон говорила себе, что должна вернуться к картам и планам, должна обдумать тактические детали. Но в глубине души понимала, что обманывает саму себя. Настало время предпринять нечто большее, чем строить планы. Настало время сделать следующий шаг, увидеть все собственными глазами. Время действовать.

Это было опасно, но Фэллон решила, что риск оправдан. Прежде чем перемещаться, можно заглянуть в хрустальный шар и оценить, свободен ли путь.

Дома она зажгла преподнесенную Малликом еще в детстве свечу и положила ладонь на прозрачную поверхность второго подарка. Темноту разгоняло лишь трепетание слабого огонька, вокруг сгустилась тишина.

– Яви видение, дай узреть, что должно.

Внутри шара заклубился туман, а затем он расступился, точно под порывами ветра, и глазам предстали цвета, формы, образы.

– Еще, – настойчиво попросила Фэллон, проводя ладонью вправо и рассматривая, вглядываясь, затем скользнула ладонью влево, приблизила картину, внимательно изучила ее и отпустила, после чего принялась зарисовывать и записывать.

Так прошел почти час, прежде чем детальная карта легла на стол готовой. Удовлетворенная результатом, Фэллон отставила хрустальный шар и направилась к шкафу, где держала книгу заклинаний, снадобья, инструменты и обереги. Хотя все существующие чары жили в сознании Избранной, она сочла задуманное слишком важным и решила свериться с текстом.

Проведя ладонью над огромным томом, Фэллон раскрыла его на страницах с необходимым заклинанием, аккуратно и четко, как учили мать и Маллик, собрала нужные ингредиенты, магией притянула к столу небольшой котелок, разожгла под ним огонь, смешала все в указанных пропорциях и произнесла написанные в книге слова.

Обжигающие силы пробежали по венам и выплеснулись наружу, объединяясь с пульсирующим биением заклинания. Над котелком образовалась бледно-голубая башенка, тонкая и прямая, как игла.

Фэллон затушила огонь, остудила чугунок, поместила полученный предмет в мешочек, который повесила на ремень.

– Должно сработать.

Затем она снова вгляделась в хрустальный шар и сосредоточилась, чувствуя, что время наступило.

– Чтобы выполнить миссию и истребить зло, я иду сквозь тебя, внутрь тебя, за стекло. Сквозь тебя, внутрь тебя, за завесу света и тьмы, за закрытые крепко замки. Отнеси меня к тому месту! Да будет по слову моему!

Когда Фэллон произнесла последнюю фразу, вливая в заклинание магию, в комнату вошли Тоня с Ханной.

– Обал… – Выпущенные на свободу силы утянули за собой всех трех, и подруга закончила уже в другом месте: – деть! – И едва успела подхватить безвольно обмякшую сестру, опуская ее на пол.

– Черт! – досадливо выругалась Фэллон и велела Тоне: – Не привлекайте внимания, оставайтесь здесь. Я сейчас вернусь, – после чего растворилась в воздухе и появилась десять секунд спустя.

– Она не приходит в себя, – озабоченно сообщила подруга, хлопая Ханну по бледным щекам. – Нас же не во время перемещения в пространстве затянуло? Ощущения были другими.

– Нужно привести ее в чувство и дать выпить эликсир. Всю бутылочку. И быстро.

Фэллон сунула небольшую склянку в руку Тоне, а сама склонилась над потерявшей сознание девушкой, положила одну ладонь ей на сердце, другую – на лоб. И когда ресницы Ханны затрепетали, когда она начала приходить в себя, воскликнула: