Расцвет и упадок государства - [200]
Столкнувшись с вооруженным сопротивлением со стороны оккупированного населения, немцы вскоре обнаружили, что именно самые современные компоненты их вооруженных сил были наиболее бесполезны. До сих пор их танки, артиллерия, истребители и бомбардировщики не испытывали особых трудностей в том, чтобы вдребезги разбить самые передовые армии мира (включая армии трех ведущих мировых держав, силы которых значительно превосходили их собственные)[978], но, столкнувшись с мелкими отрядами партизан, которые не являлись армией, не носили военную форму, не сражались в открытом бою и имели обыкновение растворяться либо в сельском ландшафте, либо среди окрестного населения, немецкие войска оказались в полной растерянности. Как и другие завоеватели после них, немцы извлекли урок, что при проведении противоповстанческих операций практически единственными силами, которые могли оказаться полезными, были легко вооруженные полиция, пехота, горные войска, отряды специального назначения, войска связи и, главное, разведка всех видов. Все они должны были передвигаться в пешем порядке либо используя легкие машины, предпочтительно те, которые могли двигаться по пересеченной местности. За пределами городов их можно было усилить самолетами-разведчиками, а в тех редких случаях, когда противника удавалось захватить врасплох и вынудить к открытому бою — небольшим количеством артиллерийских стволов и танков. И в этих операциях не было места для гордости вермахта — танковых и механизированных дивизий, и более того, поскольку масштаб проведения операций был очень небольшим, для каких-либо дивизий вообще.
Открытие, сделанное немцами (и в меньшей, но значительной степени их японскими союзниками) в ходе Второй мировой войны, с тех пор было повторено практически всеми крупными вооруженными силами мира. Одними из первых, кто столкнулся с партизанской войной в самом начале послевоенного периода, были французы и англичане. В плане жестокости их операциям было далеко до немецких; и все же, особенно что касается действий французов в Индокитае и Алжире, они были достаточно безжалостными. В обеих странах попытка французов, применявших самое современное оружие, какое только имелось в их распоряжении, снова установить контроль над своими колониями, привела к гибели сотен тысяч человек и к уничтожению огнем и мечом целых деревень и даже районов. Хотя англичане не заходили так далеко (самое большое число жертв среди местного населения в их колониальных кампаниях составляло примерно 10 тыс. человек во время боевых действий в Кении[979]), они тоже часто прибегали к смертной казни, пыткам и уничтожали целые деревни, обитателей которых переселяли в концентрационные лагеря[980]. Также, как и немцы, английские и французские вооруженные силы обнаружили, что именно самое мощное оружие и оружейные системы были самыми бесполезными, будучи либо слишком дорогими, либо слишком быстрыми, либо слишком большими, либо слишком неточными, либо слишком неизбирательными, либо все вместе одновременно. Что касается самого мощного оружия, т. е. ядерного, то против врага, чьи силы были столь рассредоточены и столь неуловимы, оно было просто неприменимым.
Тогда же или позже опыт французов и англичан в период с 1945 по 1960 г. разделили практически все современные вооруженные силы, которые попытались испробовать свои силы в борьбе против повстанцев. Голландцы, бельгийцы, испанцы и португальцы — все они, как уже говорилось, были вынуждены эвакуировать свои колонии. Пытаясь занять место якобы деморализованных французов во Вьетнаме[981], американцы вначале направили в эту маленькую, отсталую и удаленную страну советников, затем отряды специального назначения, а впоследствии, начиная с 1965 г. — огромные силы, вооруженные обычными видами оружия. В конечном итоге, общее число служивших в этих войсках составило более 2,5 млн человек, в то время как самое большое число солдат, находившихся во Вьетнаме единовременно, составило 550 тыс. В их распоряжении имелись самые мощные военные технологии из имевшихся на тот момент, включая тяжелые бомбардировщики, истребители, авианосцы, вертолеты (количество только потерянных вертолетов достигло полутора тысяч), танки, артиллерию и самую передовую за всю историю систему связи. Число погибших солдат Вьетконга, Северного Вьетнама и гражданских лиц составило приблизительно 1–2 млн человек; по самым скромным подсчетам, к этой величине следует добавить в 3–4 раза большее число раненых, — но все это было безрезультатно. После восьми лет сражений и потеряв 55 тыс. человек только убитыми, именно американцы уступили и с последними солдатами, цепляющимися за полозья вертолетов, покинули Сайгон.
И в Афганистане (где советская армия за десять лет сражений была сломлена), и в Камбодже (где вьетнамцы были вынуждены отступить), и в Шри-Ланке (где индийская армия так и не сумела навести порядок), и в Намибии (получившей независимость от Южной Африки после долгой и тяжелой борьбы), и в Эритрее (которая завоевала свою независимость, несмотря на все действия эфиопов, поддерживаемых СССР), и в Сомали (которое покинула большая часть войск ООН после неудачной попытки справиться с местными полевыми командирами) история неизменно повторялась. Каждый раз достаточно современные, хорошо вооруженные, регулярные войска, принадлежащие государству, пытались противостоять повстанцам и каждый раз оказывались побежденными.
