Расчудесный Хуливуд - [21]

Свободной рукой Котлета пошарил в кармане, проверяя, хватит ли у него денег, чтобы поесть вдвоем. Ах ты дьявол! Придется залезать в коробок. Придется вытягивать из него десятку, и тогда все увидят, где он держит заначку. Он раскрыл коробок, не доставая его из кармана, и тайком вытащил из него десятку.

– Что это ты завозился? – удивился Хоган. -В карманный бильярд играешь? Шары катаешь?

И он рассмеялся. Котлета тоже рассмеялся, потому что иначе дело выглядело бы так, будто Хоган вновь над ним потешается.

Глава тринадцатая

Утренний самолет прибыл в Атланту всего с сорокапятиминутным опозданием, оставив Свистуну девятнадцать минут на пересадку на рейс в Трайсити.

Через час он вновь стоял на твердой земле, ощущая, как во всем его теле отзывается буквально каждая миля проделанных им перелетов. С учетом часовых поясов он ощущал себя на полпятого вечера, а ведь ему предстояла еще, возможно, получасовая поездка в Джонсон-сити.

Аэродром в Трай-сити обслуживал Джонсон-сити и Кингспорт в штате Теннесси и Бристоль в штате Виргиния. Ни один из этих городов нельзя было назвать мегаполисом; автобусное сообщение, правда, наличествовало, но о множестве такси на стоянке говорить не приходилось.

Свистун окинул взглядом три машины и сделал выбор в пользу наименее грязной.

Водитель подремывал с погасшим окурком во рту, навалясь на баранку, и вид у него был такой, словно ему снится сладкий сон. Он был в том возрасте, когда уже знаешь множество первоклассных баек и тебе еще не надоело повторять их изо дня в день.

На Свистуна уже готовились начать охоту двое других таксистов, когда он открыл пассажирскую дверцу и зашвырнул на заднее сиденье дорожную сумку.

– В Джонсон-сити.

Водитель встрепенулся, а Свистун, немного подумав, пересел на заднее сиденье. На пластиковой карточке, укрепленной на пульте, он прочел имя водителя.

– Ты знаешь Королевский мотель, Док?

– Красиво жить не запретишь, верно? И, кстати, меня зовут Хок, а не Док. Это мой сынишка повозился с карточкой и испортил ее.

– Похоже, тебе не понравилась выбранная мною гостиница?

– Там можно поселить собаку, если, конечно, ненавидишь собственную собаку.

– Ну, я про нее ничего не знаю, кроме названия.

– А название-то откуда?

Глазки Хока посверкивали: в зеркале заднего вида он рассматривал Свистуна, его одежду, прическу, улыбку, и так далее.

– Я увидел его на спичечном коробке.

– Ах вот оно как!

– А что, это смешно?

– Было смешно, когда Милли и Вендель купили пять тысяч коробков у какого-то коммивояжера, едущего в Ноксвилл. Конечно, это все равно что говно медом мазать – ни краше, ни вкуснее не станет. Или выкрасить свинью белой краской и попытаться продать ее как кобылу.

– И у них по-прежнему есть такие спички?

– Нет, кончились. Когда пять тысяч коробков ушли, они выложили на стойку большой короб с хозяйственными спичками и объявили, что делают людям любезность. А было это… ах ты, господи… примерно год назад.

– Надолго же у них хватило.

Хок вновь не без интереса посмотрел на пассажира. Интересно, откуда этому чужаку известно, что пяти тысяч коробков хватило на три с половиной года?

– А они их давали не всякому.

– А Милли и Вендель все еще владеют мотелем?

– Владеют они вдвоем, а дела ведет только Милли. Они развелись год назад, а насчет мотеля договориться не смогли. Ни тот, ни другая не захотели продавать свою долю. Вот Вендель и говорит: ладно, пусть Милли ведет дела и обжуливает меня, если уж ей так приспичило. Поселился на краю города и наведывается в мотель с бухты-барахты, чтобы застичь ее врасплох и поймать за руку на жульничестве.

Несколько минут они проехали молча, а потом Хок спросил:

– Вам не расхотелось в Королевский? Не стоит лишать Милли заработка, но, честно говоря, я знаю место и получше.

– Наверняка знаешь, Хок, но мне хочется в Королевский.

– У вас там, похоже, дела.

– Строго говоря, да.

– А чем вы занимаетесь?

– Разыскиваю кое-кого, исчезнувшего отсюда четыре года назад.

– Ну, этого добра у нас хватает.

– Исчезновений?

– Исчезновений. Побегов. Ну вот, приехали.

Взглянув на мотель, Свистун увидел, что предостережения таксиста были исполнены глубокого смысла. Заведение было, мягко говоря, обшарпанным.

– Подожди меня здесь, – сказал Свистун.

– Счетчик работает, – ответил таксист.

– Само собой.

– Так что можете не спешить. Эй, послушайте, вы не против, если я зайду поздороваться с Милли?

– Ничуть не против. По мне, так чем больше народу услышит мои вопросы, тем лучше.

Хок прошел за Свистуном в стеклянную дверь, украшенную несколько скособоченной золотой короной. Стойка четыре фута на пять была изготовлена из трех рядов фанеры. Судя по всему, работу над ней бросили, не доведя до конца, – то там, то здесь виднелись щели и трещины. Украшенная рекламой пива «Хэмм», стойка была завалена туристическими брошюрами, расписывающими красоты Аппалачских гор. Имелось здесь и расписание рейсов из и на Трай-сити. Имелся колокольчик, которым можно было вызвать хозяйку, и, как и сказал Хок, большой короб хозяйственных спичек.

Маленький цветной телевизор на верхней полке над дверью был включен, однако беззвучно. Любому, кто решил бы усесться в единственное здесь кресло, пришлось бы, глядя на экран, скособочиться и вытянуть шею. Телевизор был размещен так, чтобы его было удобно смотреть из-за стойки.