Расчетливая вдова - [12]

Почти успокоившись и дыша равномерно, Мег поняла, что не удастся избавиться от запаха его тела. Запаха мужчины. Он вымылся, как это было возможно в данных обстоятельствах, и почти избавился от запахов речной воды, грязи и пота. Но это в некотором смысле смутило Мег еще больше. Отвлечься от естественного запаха разгоряченного мужчины вряд ли возможно. Она прикусила губу и старалась не шевелиться. Пыталась забыть, каково это, когда тебя обнимают крепкие руки, тогда чувствуешь себя умиротворенно и в полной безопасности.

И дело не в том, что Джеймс вряд ли заслуживал доверия даже в самом начале их скандального брака, когда оба убежали из дома. Но он был сильным, молодым, красивым и, когда все шло хорошо, относился к ней по-доброму. Джеймс часто бывал веселым, когда все шло так, как ему хотелось. Мег обнаружила, что при неблагоприятных обстоятельствах чувство юмора изменяло ему.

Однако, выходя замуж, она верила, что любит его. Клялась ему в верности, а он все время лгал ей. Несмотря на грустные воспоминания, она почувствовала, как ее конечности наливаются свинцом, а сон затуманивает сознание. Мег подалась чуть назад, прижалась к стене и отключилась в полном изнеможении.

Росс наполовину проснулся и обнаружил, что лежит на спине, а койка движется. Корабль. Он стал смутно вспоминать события прошедшего дня. Ребенок, река, голос женщины.

Росс вытянул ноги, открыл глаза и, когда правое колено пронзила резкая боль, тут же проснулся. Сразу же разобрался в ситуации. Было светло, корабль пришел в движение, а рядом с ним лежала не винтовка, а теплая спящая женщина.

Просто поразительно, что он не сразу обратил на нее внимание. Ее голова покоилась на его плече, правая рука — на груди, к тому же она всем телом прижалась к нему. Видно, пока оба спали, Росс обнял ее как нечто принадлежащее исключительно ему. Она прижалась к нему так плотно, что он ощущал каждый изгиб и выступ на ее гибком теле. Росс тут же напрягся всем телом.

Это было изумительно приятное новое ощущение, если не обращать внимания на боль в паху. В жизни Росса хватало женщин, удовлетворявших его прихоти, но он не имел привычки проводить ночь вместе с ними. Иначе можно было проснуться и обнаружить, что источник услад исчез вместе с его деньгами.

Эта женщина, временная жена, не стремилась завладеть его деньгами. Она оказалась странным существом, желавшим беседовать, откровенничать, точно их случайная встреча представляла собой искреннюю привязанность. К тому же она не требовала ничего за то, что спасла, ему жизнь и ухаживала за ним, кроме разрешения вернуться в Англию.

А он отблагодарил ее должным образом? Очень сомнительно. Вчера он был вне себя, когда явился на пристань. Впоследствии у него не было настроения размышлять о том, выразил ли он надлежащую благодарность за то, что его вообще вытащили из реки.

Сегодня… Сегодня пора взять себя в руки и перестать бороться с судьбой. Он ранен и никогда не вернется в строй. Вероятно, будет хромать остаток жизни, а такое существование станет для него совершенно чуждым. Он сбежал от этого, когда ему было семнадцать, но теперь все быстро возвращалось на круги своя.

В дверь тихо постучали, Росс осторожно протянул руку, чтобы не разбудить Мег, и отодвинул засов. Дверь приоткрылась, и появилась взъерошенная голова Джонни.

— Майор, принести горячую воду?

— Да. Принеси кофе и убери помои. Только тихо.

Но Мег уже проснулась. Она ахнула, отшатнулась от Росса и вжалась спиной в стену.

— Что-о?.. — Мег широко раскрыла глаза и уставилась на него с ужасом, будто ее ударили ногой в живот. Вчерашнее бесстрашие оказалось лишь притворством. Сейчас, проснувшись и ужаснувшись, она не скрывала того, что думала о нем. От страха у Мег перекосилось лицо, она втягивала воздух, собираясь громко завопить.

— Моя дорогая; к нам пришел мальчик, — сказал Росс, зажал ей рот рукой и заслонил своим телом, скрывая от взора Джонни. — Я попросил его принести горячую воду и кофе. — Мег пыталась высвободиться. Росс кивнул в сторону двери. — Мальчик, пока все. Больше ничего не надо.

Удерживая Мег одной рукой, другой Росс задвинул засов. Тут она высвободила голову и набросилась на него с кулаками:

— Вы животное! Вы лживое, похотливое…

— Эй! — Росс обернулся, не обращая внимания на боль в ноге, и двумя руками придавил ее к подушке. — Не смейте кричать! — пригрозил он. — Черт возьми, что с вами? Я ведь говорил, что не беру женщин силой.

— Вы говорили, что мне не о чем беспокоиться, — возразила она, тяжело дыша. — Вы дали слово, а тут я просыпаюсь и обнаруживаю, что вы лапаете меня, вы…

Росс снова зажал ей рот и, опустившись на один локоть, навис над ней. Нога болела, ему хотелось кофе, а эта чертова женщина назвала его лжецом. Под ним ее тело казалось хрупким, мягким, женственным, но она напряглась, готовясь сопротивляться, хотя он и придавил ее к койке.

— Послушайте меня, — процедил Росс сквозь стиснутые зубы. Ее лицо оказалось так близко, что он мог бы посчитать ресницы, обрамлявшие ее широко раскрытые глаза, смотревшие с вызовом. Мег пыталась укусить руку, придавившую ее. — Я не лгу. Я не нарушаю данного слова. Я проснулся, а вы прильнули ко мне, ваша рука оказалась у меня на груди, а моя рука обнимала вас. — Мег перестала извиваться. — Вот и все. Ночью ничего не случилось, и если вы хорошо подумаете, то убедитесь, что я даже ухитрился не изнасиловать вас.