Раса - [4]

— Да, — соглашается Игнат, — это детёныш не белой акулы, на своём веку я их много повидал. Но в Чёрном море нет таких животных, — неуверенно произносит он. — Может, из Средиземного зашли?

— Это уже не Чёрное море, — с торжеством выпалил я.

— Не надо из меня делать болвана, — рычит Игнат.

— Стоп! Короче. Не будем спорить. Здесь ребёнок и с его родителями, что-то случилось серьёзное. Необходимо во всём разобраться.

— Мальчик, а кроме родителей с тобой ещё кто-то был? — спрашиваю я.

— Да, — глотая свои слезы, говорит он.

— Кто? — оживляюсь я.

— Сестра трёхлетняя, она в палатке.

— Ты её бросил? — неожиданно жёстко спрашивает Светочка. В удивлении смотрю на племянницу, характер ещё тот. Не простой человек растёт.

Мальчик застывает, округляет глаза, затем бросается бежать. Спешим следом. Затем я резко останавливаюсь:- Всем идти не надо. Пойду я, Егор и Игнат, остальные пусть ждут и не нужно ни какой самодеятельности.

— Я с вами, — заявляет рыбак.

Вчетвером едва поспеваем за мальчуганом. Краем глаза вижу отдыхающих, они бросают заинтересованные взгляды, но вопросов не задают, видно решили, что всё обошлось без их участия. Как говориться, живём по принципу: "баба с возу, кобыле легче".

В одной группе людей пытаются настроить волну на радиоприёмнике, но в эфире слышится лишь треск от разрядов далёких гроз. Они не могут понять, в чём дело. Ничего скоро поймут, я злорадно усмехаюсь. У меня обида за мальчика.

На удивление, на диком пляже, присутствует много людей. Обычно, весной, все устремляются в лес, в горы. А только когда прогревается вода, к морю.

Народ скопился разный. Где-то бренчат на гитаре, наверное, студенты из Симферопольского медицинского университета. На отшибе от всех, но в очень выгодном месте, под добротными тентами расположилась серьёзная публика, для них стоят столы, сидят в плетённых из лозы креслах, пьют дорогую водку, виски, коньяк. Их женщины, с удивительной ловкостью передвигаются по камням в туфлях на длинных шпильках, кокетливо заигрывают с мужчинами, пьют мартини со льдом и не о чём не задумываются. Одетые в белые рубашки молодые ребята, готовят барбекю, жарят на плашках королевских креветок и прочее, прочее. Я сильно не заглядываюсь на эти поляны. Единственно, что удивляет, такая публика никогда с простым народом не соседствует, а здесь. Хотя нет, они огородились от остального мира кольями, забитыми по периметру их стоянки. А накаченные мальчики, явно за него ни кого не пропустят. Но в большинстве, народ на берегу, попроще.

Ребёнок ведёт далеко от зоны отдыха. Скалы грозно нависают над водой. Судя по всему, там находится их стоянка, подводные охотники всегда стараются выбирать места подальше от скопления людей.

Действительно, с трудом протискиваемся между тёмными скалами, замечаем синюю с белым, палатку. А рядом с ней, к величайшей радости, вижу женщину, одетую в гидрокостюм. Она склонилась над мужчиной, так же в гидрокостюме. Рядом, на камнях, сидит бледненькая, испуганная девчушка. В её ногах небрежно валяется вязанка рыбы, нанизанная на толстую леску.

— Мама! — взвизгивает мальчик и бросается к ней.

— Коленька! Где ты был, ненаглядный мой?

— Вы не утопли, мамочка? Что с папочкой?

— Ему в больницу надо. Он… руку повредил.

— Я видел, на вас акула напала!

Женщина, наконец, обращает на нас внимание:- Очень хорошо, что вы здесь. Мужа необходимо срочно вести в больницу. Он потерял много крови. Вы поможете поднять его наверх. У нас автомобиль. Действительно… на нас напала акула… не катран, похожа на океанскую, метра три.

— Я врач, — говорю я, чтобы сразу расставить все точки над "i". Склоняюсь над мужчиной, он в сознании, но видно, находится на грани обморока. Рука почти перекушена, кость сломана, но артерии и вены сильно не пострадали, просто везунчик. В стационаре за месяц поставили бы на ноги, но… здесь.

— Всё очень серьёзно? — шепчет женщина.

— Не сказал бы, — в раздумье говорю я. — Но есть некоторые обстоятельства, которые могут несколько осложнить лечение. Швы необходимо наложить немедленно, до стационара может не дотянуть, — я нагло вру. Не объяснять же её, что нет уже никаких больниц. — Я всё сделаю здесь, потом переправим в больницу.

— Это возможно? — в её глазах вспыхивает надежда, смешанная с недоверием.

Ох, как я сомневаюсь! Хочется сказать, такая операция, в полевых условиях, просто нереальна, но улыбаюсь жизнерадостно, словно клоун на манеже:- У меня солидная врачебная практика.

— И инструмент есть?

У меня всегда с собой аптечка, но для данного случая она мало подходит. Но ответил:- Есть, всё есть. Мужчины! Аккуратно берём его здесь и здесь. Идём медленно, я буду придерживать руку. Вы,…- обращаюсь к женщине.

— Меня звать Катей.

— Вы, Катя, берите детей и всё необходимое. Придётся у нас немного задержаться.

— Конечно, я мигом, — она бросается собирать рюкзак, лихорадочно запихивает разбросанные вещи.

— Рыбу возьмите, — видя, что Катерина демонстративно обходит стороной нанизанные на шнурок подводные трофеи, — говорю я.

— Да ну, её! — в сердцах выкрикивает она.

— Возьмите, — настаиваю я. Я понимаю, скоро у нас возникнут проблемы с провиантом.