Раса хищников - [10]

, которое, читая когда-то этого поэта, я, к своему удивлению, просмотрел: «Нагим я поднялся из сна своего…» Для меня это было поразительным открытием, позволившим по-иному взглянуть и на Лехоня, и на открывателя, то есть Милоша.

Теперь, когда творческий путь Милоша завершен, появятся специалисты лучше меня, которые подведут итоги и баланс его долгой жизни. Только через немалый промежуток времени можно будет оценить весь объем проделанной им духовной работы. Это подобно тому, как нельзя полностью охватить взглядом высокие горы, стоя у их подножия: лишь издали на фоне неба отчетливо видны очертания горного массива.

Обращение к отдельным этапам его поэтического творчества — это уже дело индивидуальное. Милош черпал из многих источников, менял стили и регистры, в таких стихотворениях, как «Поэт помнит», доходил даже до границы поэтической публицистики. «Что делаешь на развалинах собора / Святого Иоанна, поэт? — спрашивал он сам себя. — Ты клялся, что никогда не будешь / Плакальщицей скорбной» — но стихи из «Спасения» явно продиктованы опытом войны. Его судьба была судьбой очень незаурядного, но в первую очередь польского писателя и поэта. И Милош не мог не пройти через эпохи рушащихся и сокрушаемых демоном истории государственных строев и границ.

Он рассказывал, ничего не скрывая, о самом трудном периоде своей жизни, когда бежал из Польши и когда на него обрушились различные подозрения и оскорбления, да и сам он, испытывая праведный гнев, доставлял множество неприятностей Гедройцу[84]. Однако он выбрался на поверхность, как отличный пловец, и донес до нас, до наших дней эстафетную палочку, уйдя как раз в тот момент, когда начались Олимпийские игры.

Август 2004

Пиранья в Висле >{23}

С прошлого воскресенья по неизвестной причине к нам перестала приходить западная пресса, и лишь спустя несколько дней мне удалось получить свежие номера «Геральда» и «Шпигеля». Из-за этого перерыва я теперь плохо ориентируюсь в том, что происходит в мире, — и это меня тревожит. Я никогда не был приверженцем теории заговора в истории, но теперь начинаю искать у различных событий второе дно.

Приблизительно через девять недель в Штатах пройдут президентские выборы — и, будто случайно, именно сейчас в Ираке вспыхнуло и разгорелось восстание шиитов во главе с Муктадой ас-Садром[85]. Некоторые считают — relata refero^{24}, — что за этим стоит Тегеран, который, недавно вконец зарвавшись, объявил, что проблема атомного оружия — его внутреннее дело. Россия, в свою очередь, официально опровергла известие о том, что якобы передала Северной Корее (напрямую или через посредников) технологию производства сверхдальних ракет, которые могут с Корейского полуострова достичь Соединенных Штатов. Не знаю, кто распространяет такие сплетни, но российское опровержение меня встревожило; правительственное опровержение в принципе означает, что нет дыма без огня.

Специалисты, мнения которых никто не спрашивал, утверждают, что американских сил в Ираке недостаточно, чтобы успешно и малой кровью подавить шиитское восстание, но, с другой стороны, Буш сейчас не может отправить туда дополнительный контингент, так как это весьма негативно сказалось бы на его предвыборной кампании. Джон Керри[86], стоя, не знаю зачем, на краю Большого Каньона, недавно заявил, что выйти из иракской переделки, не запачкавшись, уже не получится. Он признал также — об этом говорят теперь почти все, — что решение Буша вступить в Ирак, может, и не было совсем уж неверным, но огромной ошибкой стало отсутствие какого-либо плана мирного завершения этой операции.

Похоже, израильско-палестинский конфликт — пожар, который потушить невозможно. Мне не совсем ясно, почему именно сейчас в ООН одна за другой принимаются антиизраильские резолюции, в которых правительство Шарона[87], разумеется, усматривает проявление антисемитизма. Арабы, своим чередом, твердят, что Израиль — непотопляемый авианосец Соединенных Штатов. Казалось бы очевидным, что Израилю как государству богатому стоило бы купить хоть небольшой кусок территорий, прилегающих к его законным границам, а затем довести дело — по договоренности с другими странами — до переселения оттуда части арабского населения. Но об этом и речи нет, обе стороны не желают идти даже на малейшие уступки, и эта неуступчивость сулит роковые последствия.

Следовало ожидать, что премьер-министр Белька[88]возвратится из Соединенных Штатов, не получив никакой надежды на отмену виз для поляков. Американцы перед лицом террористической угрозы ведут себя, как черепаха, втягивающая голову и лапы под панцирь. И опять же я не знаю, являются ли упорно повторяемые американским правительством предупреждения об очередном ударе Аль-Каиды чем-то вроде шпор, которые должны помочь Бушу перескочить предвыборный барьер (в соответствии с принципом, что коней на переправе не меняют), или же речь идет о случайном совпадении.

Неприязнь к Бушу растет совершенно непропорционально росту поддержки его конкурента. Керри не обладает так называемой харизмой — по правде говоря, я никогда не знал, что, собственно, это такое, — и американцы не очень-то ему доверяют. Кроме того, он знает французский… В «Геральде» я видел такую карикатуру: полный зал народа, на двери название доклада — «Почему мы ненавидим французский сыр?». Маниакальная антипатия между Старым и Новым Светом — очередная загадка.