Рапсодия - [22]

Я никогда не понимала…

— Но ты всех вокруг заставляешь говорить, — возражаю я.

Торговец делает большой глоток вина, прежде чем ответить.

— Большинство людей предпочитают жить.

Я позволяю себе задуматься об этом.

— Так, твои объекты выбирают смерть, а не выдачу информации?

Он кивает, уставившись на бокал. Ох, я даже представить не могу, за какую тайну стоит умереть.

— Есть одна ошибочка в твоём плане, — говорю я. — Я не могу применять чары на фейри.

Он смотрит мне в глаза.

— Я не прошу тебя использовать чары на фейри.

Это приводит меня в замешательство.

— Тогда о чём ты меня просишь?

Его глаза, цвета луны в ясную ночь, как и всегда, загадочны. Приняв какое-то решение, он обходит бар и, взяв ещё один барный стул, тянет его ближе.

— В Потустороннем мире что-то… неладно, — он говорит тише, словно с осторожностью подбирает слова. — В моём царстве неспокойно… как и в других. Происходят исчезновения — много, много исчезновений. Солдаты пропадают без следа. Только женщины… вернулись. Мне нужно выяснить, что с ними случилось.

— Почему женщины просто не расскажут все сами? — спрашиваю я.

— Не могут. — На лице Деса читается мука.

— Они умерли?

Он качает головой.

— Не совсем. Они не живые и не мёртвые.

Я покрутила бокал с игристым сидром.

— Я не понимаю. Чего ты хочешь от меня, Дес?

— Фейри со мной не разговаривают. — Он осторожно подобрал следующие слова. — Но не только они живут в Потустороннем мире.

Я все сразу понимаю.

— Подменыши, — выдыхаю я. Люди, которых похитили фейри и забрали в Потусторонний мир. Большинство живут, как рабы.

— Мне нужно защитить своё царство.

Я застыла. Это редкий случай, увидеть другую сторону жизни Деса, сторону, где он не просто какой-то бандитский призрак в ночи. А ту, где он настоящий король, правящий всеми существами ночи.

— Так ты хочешь взять меня в свой мир, — говорю я. — И, чтобы я зачаровала твоих рабов…

— Они не рабы, — рычит он.

— Не держи меня за идиотку, Дес. Лишь потому, что они не знают другой жизни, не значит, что они выбрали бы эту, если могли.

— Никто из нас не выбирал наши жизни, — говорит он, и его взгляд становится чересчур пронизывающим.

— Ты хочешь, чтобы я силой вытащила правду из людей, что живут в твоём царстве, хотя это неэтично, и вероятно хуже, чем смерть.

— Ты никогда не заботилась об этичности использования чар, — говорит Дес.

— Потому что никто из зачарованных не был жертвой. — Они все преступники того или иного рода. Я продолжаю: — Ты никогда не задумывался, что если Король Ночи, со всеми уловками и обещаниями, не смог заставить людей говорить, то нужно оставить их в покое?

— Калли, — говорит Дес, наклонившись вперед, — фейри умирают. Люди умирают. Что-то происходит в Потустороннем мире, и это происходит прямо у меня под носом.

— Если я откажу тебе, что ты предпримешь? — спрашиваю я.

Он изучает меня несколько секунд, стиснув зубы.

— Я заставлю тебя это сделать, вне зависимости от твоего желания.

Так я и думала. Он предпочитает моё согласие, но использует свои способности в любом случае.

— Тогда выбора не остаётся, — говорю я. — Я сделаю это.

И вот так вот, я вновь работаю бок о бок с Торговцем.

Глава 8

Декабрь, восемь лет назад

— И, чем же ты занимаешься, когда не заключаешь сделки? — спрашиваю я Деса, который растянулся на полу с моим учебником. Он держит в руке ручку, и я вижу, что он что-то пишет на полях. Я серьёзно опасаюсь, что он рисует члены на полях, но когда заглядываю, то вижу себя. Он изображает фрагмент моего лица и, чёрт возьми, ко всему прочему, Дес хороший художник.

— Кроме того, что делаю мозг маленькой сирене? — спрашивает он.

— Кроме этого, — мягко улыбаясь, отвечаю я.

Из коридора доносятся смех и громкий звук шагов моих соседей. Ребята стучат в соседнюю дверь и приглашают Шелли и Тришу присоединиться к ужину. Я слышу, как все они подходят к моей двери, и маленькая частица меня надеется услышать стук, даже несмотря на присутствие Десмонда. Но ребята проходят мимо.

— Ты же знаешь, что они нас не слышат, — говорит Дес, не отрываясь от своего занятия. Я не знала и удивлялась, почему никто на этаже не спрашивал меня о доносящемся мужском голосе. Стены здесь тонкие.

— Очень мило, Дес, — говорю я.

— Я люблю уединение. И это никак не связано с тобой.

— Верно. — Не дай Бог, Торговец получит репутацию милого парня.

— И меня зовут Десмонд, а не… Дес. — В его голосе слышится презрение. Значит, его бесит сокращение? Отличненько.

— Я закончу звать тебя Десом, когда ты перестанешь звать меня ангелочком.

На это он ворчит. Я выпрямляюсь на стуле и несколько секунд смотрю, как он работает. И сидя так, я чувствую, как в животе порхают бабочки. Закрывая глаза, я могу притвориться, что мы не в тёмной комнате общежития, что я не буду платить за его компанию, что Десу я нравлюсь точно так же, как и он мне. Но потом вспоминаю, что буду тусоваться с ним не больше четырех часов в день. Я живу ради этих четырёх часов, но что на счёт него? Я, наверное, просто эквивалент его оплачиваемого отпуска. Что он делает, когда не ворует секреты и не взыскивает долги? Как развлекается? Наверное, ворует конфеты у детей или что-то ужасное такого рода.