Ранняя история нацизма. Борьба за власть - [45]

Это — истинный язык германского нацизма, он оставался таким всегда, и через 10, и через 20 лет. И несмотря на это фашизм преспокойно продолжал существовать как политическое течение, лишь изредка уходя в подполье, а затем вновь действуя вполне легально, почти беспрепятственно, сея свои чудовищные человеконенавистнические идеи и насаждая разбойничьи нравы. Причем и те, и другие находили не только одобрение и поддержку среди сильных мира сего, но и все более широкую популярность в самых различных социальных слоях.

Для того периода, о котором идет речь, НСДАП во многом была обязана участию в фашистском движении генерала Людендорфа. Не только на каждого участника войны, но и на каждого немецкого филистера его имя действовало завораживающе; оно привлекало множество последователей. Генерал был душой едва ли не всех заговоров и реакционных военных выступлений против Веймарской республики, хотя предпочитал при этом на первый план выдвигать других. Так было, например, во время путча Каппа, в подготовке которого Людендорф принимал деятельное участие, но от причастности к которому отмежевался, как только понял, что дела складываются не в пользу капповцев; когда же по ходу следствия его спросили, почему он во время марша путчистов все же оказался вблизи Бранденбургских ворот, генерал ответил, что он просто прогуливался там. 8 ноября 1923 г. Людендорф тоже изображал из себя постороннего и при начале путча даже не присутствовал. В своих воспоминаниях он пишет, что был осведомлен о готовящемся выступлении лишь в общих чертах: «Деталей я не знал».

Все это чистейшая ложь, опровергаемая самыми различными источниками. Один из них — свидетельство его первой жены, которая рассказывает, как было в действительности (к моменту издания ее воспоминаний Людендорф уже женился вторично. — Л.Г.). «В течение ряда месяцев (перед путчем. — Л.Г.), — говорится в книге М. Людендорф, — наш дом являлся средоточием, можно сказать, политическим центром национал-социалистов... Беседы длились по несколько часов. Чтобы предотвратить какое-либо подозрение, Людендорф для посторонних глаз искусно имитировал работу в саду и выглядел при этом самым безобидным человеком на свете». Но эти помыслы не только существовали, а простирались весьма далеко. Из документов известно, например, что накануне путча Людендорф даже пригрозил отказом участвовать в нем на предложенных ему ролях. Если уж ввязываться, заявил Людендорф, то лишь на самом высоком посту и объединяя в своих руках всю власть.

Подобная амбициозность несла в себе зародыш острейшего столкновения с Гитлером, если бы фашистский путч окончился успехом. В ситуации же, которая сложилась перед путчем, между ними существовало подобие единомыслия; со стороны Гитлера это вызывалось острой заинтересованностью в Людендорфе: считалось, что, имея его в своих рядах, можно было рассчитывать на сочувствие армии.

Вообще о взаимоотношениях фашистских лидеров можно было бы написать много, но это было бы весьма однообразное чтиво, содержащее лишь описание взаимных поклепов, инсинуаций, а порой и мордобоя. Ю. Штрейхер, лишь в конце 1922 г. примкнувший к НСДАП, незамедлительно завел свару с редактором нюрнбергской газеты нацистской партии неким Келлербауэром и, будучи главой местной организации, исключил редактора из рядов НСДАП. Когда Келлербауэр на публичном собрании заявил протест, то был побит и вышвырнут из помещения. Дело дошло до суда; Келлербауэр нашел поддержку у командования штурмовых отрядов Нюрнберга. И все же в конечном счете конфликт, длившийся чуть ли не в течение всего 1923 г., завершился победой Штрейхера, который пользовался большим расположением фюрера. В яростном антисемитизме он не уступал последнему, но у Штрейхера был специальный аспект в этой области: материалы, которые публиковались в издававшейся им газете, были пронизаны сексуальными мотивами — он обвинял евреев во всякого рода извращениях, смакуя подробности.

Новым редактором нацистской газеты стал Г. Клотц (в дальнейшем «не оправдавший доверия» и переметнувшийся к социал-демократам, после чего он опубликовал весьма неприятные для лидеров НСДАП материалы), а CA Нюрнберга возглавил майор в отставке В. Бух, позднее еще более возвысившийся — он руководил партийным судом (положение Буха особенно укрепилось после того, как он выдал свою дочь замуж за Бормана). Обосновавшись в Нюрнберге, Бух быстро завязал самые тесные связи с полицией, которая и здесь была практически на стороне фашистов, и с армейским командованием. Характерно, что еще 27 октября 1923 г. он использовал военный телеграф для надобностей НСДАП.

Незадолго до «пивного путча» Гитлера посетил Байрейт. С благоговением он осмотрел жилище своего кумира — Р. Вагнера, побывал на его могиле. Не менее важно было для него знакомство с зятем Вагнера англичанином Х.С. Чемберленом, одним из тех, чьими человеконенавистническими сочинениями он зачитывался еще во времена своего пребывания в Вене. Чемберлен был убежденным расистом и в своих писаниях пытался подвести под свои взгляды, имевшие целью истребление десятков миллионов людей, «научную» базу. Он давно следил за деятельностью Гитлера и предсказывал ему «великое будущее». Но дожить до триумфа фюрера не успел — Чемберлен умер в 1927 г. Семья же Вагнера продолжала оставаться в числе наиболее рьяных приверженцев нацизма. Место Чемберлена заняла невестка Р.Вагнера Винифред, тоже англичанка, которая, как уже отмечалось, была страстной приверженкой германского фашизма и поддерживала его материально (в частности, обеспечила благополучие Геринга и его жены в течение длительного времени после его ранения 9 ноября 1923 г.).