Раннее христианство: страницы истории - [38]

Взносы христиан прежде всего использовались для оказания помощи тем членам общины, которые были больны, оказались в заключении, они использовались также для организации погребений. Индивидуальная благотворительность играла огромную роль в привлечении бедняков в христианские общины. В античных полисах были достаточно широко распространены различные формы раздачи денег и общественных трапез, которые организовывались как самим городом за счет казны, так и отдельными богатыми людьми во время тех или иных празднеств. Первоначально это были раздачи гражданам (так, например, в классических Афинах V в. до н. э. производились раздачи «театральных денег», которые должны были дать возможность гражданам не работать во время театральных представлений и посещать их); в эллинистический и римский периоды раздачи производились и негражданам, а иногда даже приезжим и рабам. «Хлеба и зрелищ!» — требовала у императоров привыкшая к бесплатным представлениям и хлебным раздачам римская толпа. Но эти раздачи не носили характера моральной обязанности помогать каждому неимущему. Все эти общественные трапезы и раздачи были рассчитаны не на отдельных людей, а на толпу. В перерывах между раздачами и пирами человек, не имевший близких, мог умирать от голода или болезни и не получить помощи. Христиане же стремились помогать каждому своему собрату, кем бы он ни был, если он нуждался в этом. И чем дальше в неопределенное будущее отходила мечта об установлении царства божия на земле, чем больше контактов становилось у христиан с окружающим миром, тем большую роль приобретает именно благотворительность. Требование делиться со своим ближним вытесняет требование полного отречения от всех земных благ. Впоследствии благотворительность стала оправданием существования богатых и богатства, но на первых порах обязательная взаимопомощь сплачивала христиан и притягивала к ним всех, кто в такой помощи нуждался.

Помощь неимущим не означала, что бедняки могли жить за счет христианской общины: у последней было слишком мало средств. Призывы трудиться содержатся в ряде посланий Павла. Так, в Первом послании к фессалоникийцам высказано требование «работать своими собственными руками». Во Втором послании к фессалоникийцам автор говорит о том, что он сам ни у кого не ел хлеба даром, но занимался работою день и ночь, «чтобы не обременить кого из вас» (3:8). Именно в этом послании сформулировано правило: «Если кто не хочет трудиться, тот и не ешь». Таким образом, христианские общины боролись против паразитической психологии, развивавшейся среди деклассированных людей античных городов, людей, которые презирали тяжелый труд и надеялись прожить за счет подачек.

Однако не следует думать, что внутренняя жизнь христианских общин представляла собой идиллию и что все эти нормы легко и просто входили в повседневное поведение христиан. Ведь люди, приходившие к христианам, чтобы порвать с окружающим миром, неминуемо приносили в экклесии свои привычки и предубеждения. В посланиях к фессалоникийцам не случайно настойчиво подчеркивается необходимость трудиться: среди христиан этого города, как явствует из Второго послания, были такие, которые «поступают бесчинно, ничего не делают, а суетятся» (II Фес. 3:11). Не все христиане делились своим достоянием с собратьями. По-видимому, в связи с отсутствием четкой организации и постоянных должностных лиц, управляющих общиной, первоначально на общие христианские трапезы — важнейшую составную часть ритуальной жизни — каждый приносил что мог. Такая ситуация вызывала конфликты, отраженные в Первом послании к коринфянам: каждый торопится съесть свою пищу, так что «иной бывает голоден, а иной упивается», такой порядок унижает неимущих (11:21-22). Между тем общая трапеза была связана с обрядом причащения в память тайной вечери Иисуса, и Павел напоминает об этом коринфским христианам: «Ибо, кто ест и пьет недостойно, тот ест и пьет осуждение себе» (11:29).

На собраниях христиан произносились проповеди, повторялись «речения Иисуса», читались послания, произносились пророчества о скором конце мира. Пророки играли огромную роль в раннехристианских экклесиях: христиане верили, что на пророках — благодать божия, что их устами вещает дух святой, поэтому общение с пророками было для христиан священнодействием. В каждой общине были свои пророки; пророчествовали и мужчины и женщины (автор Апокалипсиса осуждает пророчицу Иезавель, и в посланиях Павла упомянуты пророчествующие женщины). Но были и странствующие пророки, которые ходили из общины в общину. Кроме пророков из общины в общину переходили апостолы. Слово это означает «посланец», «посол»; христиане употребляли его в значении «посланец божий». Странствующие апостолы проповедовали евангелие — благовестие. Как ясно видно из Павловых посланий, слово «евангелие» относилось первоначально к устной проповеди (например, в Послании к галатам: «евангелие, которое я благовествовал…» или во Втором послании к коринфянам: «…если бы кто, придя, начал проповедовать иное евангелие…»). Апостолов было много, каждый из них считал, что именно ему открыта божественная истина. Одним из таких апостолов был Павел. Исключительно к ученикам Иисуса это слово стало применяться позже. Поддержать сознание избранности у малочисленных последователей нового учения, противопоставлявших себя стихии языческого мира, могла только глубокая, основанная не столько на разуме, сколько на чувстве вера. Проповедники-фанатики, страстно верившие в истинность каждого своего слова, внушали эту веру и своим слушателям. Такой проповедник стремился сплотить христиан вокруг своего «благовестия», и в этой борьбе за сплочение каждый называл другого, хоть в чем-то расходящегося с ним проповедника лжепророком.