Раненые звезды - [48]

Если уж совсем честно – было страшновато. Одно дело капсула в центрифуге. Там ты все равно знаешь: что бы ни случилось, ты на Земле. И все, что нужно – это дождаться, пока вращение остановится.

С ракетой такое не прокатит. Двигатель на траектории не выключить, люк не открыть. Даже если что и случится – ты мало на что способен повлиять. Максимум, что ты можешь сделать – это сохранять выдержку и хладнокровие. Даже спасательная система активируется компьютером, просто потому, что он все сделает куда раньше, чем ты успеешь отреагировать.

Но, конечно же, в присутствии китайца и американца я не мог подать виду, что мне страшно. Ладно бы еще дело было только в страхе. А то в голову лезли какие-то безысходно-грустные мысли о родителях, о детстве, которое навсегда осталось в прошлом.

Если был бы какой-то способ хотя бы на время совсем выключить эмоции, я бы с огромным удовольствием им воспользовался. Как здорово на время стать машиной! Просто компьютером, с заложенными алгоритмами обработки информации.

Проверить телеметрию. Прослушать прогноз погоды. Проверить траекторию. Подтвердить отличное самочувствие. Зафиксировать время начала обратного отсчета.

Для меня в шлемофоне обратный отсчет шел на русском. Не сомневаюсь, что мои соседи слышали его каждый на своем языке. Впрочем, вся информация дублировалась на трёх огромных OLED-мониторах, установленных напротив каждого кресла. Мой монитор, центральный, так же отображал всю информацию на русском.

До старта чуть больше минуты.

«А нельзя цифры перевести в футы?» – неожиданно сказал Питер (так звали американца; Молнар – это, конечно, была фамилия) Видимо, ему ответили по индивидуальному каналу, потому что через несколько секунд он разочарованно протянул: «Принято. Ясно. Жаль»

Пять секунд.

Я глубоко вдохнул, готовясь к перегрузкам.

Четыре.

Время растянулось. За секунду я успел подумать о том, как пошел в первый класс. Как научился плавать. Ощутил запах летнего моря, лучи Солнца на коже…

Три.

В школе, когда готовился к ЕГЭ, я сел, и написал те свои качества, которые считал сильными сторонами. А потом рядом – то, что мне на самом деле интересно. Единственная точка пересечения была в графах «физическая форма – фитнес». Помню, как меня это поначалу испугало и озадачило.

Два.

Первый прыжок с парашютом. Тоже было страшновато – но кругом суета, шум, гул двигателей и шум ветра, обтекающего открытую рампу «Ил-76». Ты – в очереди. Все бегут, отказаться уже невозможно. Что бы ни случилось, ты уже в прыжке, хотя пока еще ощущаешь металлическую палубу под берцами.

Один.

Хрустальная звенящая тишина. Морозное звездное небо над заснеженным лесом. Тело, завернутое в старое одеяло. Будешь ли ты ждать меня там, на другой стороне неба, верный друг?

Я хотел зажмуриться, но, вспомнил про Босса, своего умершего пса, и вдруг на душе потеплело. Страх ушёл.

Вибрация. Как будто мышцы напряглись под рекордным весом. Это мысленное сравнение сделало корабль почти живым. Эдакий титан с огненными мускулами.

На груди – тяжесть. Но мои собственные мышцы легко с ней справляются, продолжая уверенно накачивать легкие кислородом.

На экране – цифры бортовой телеметрии, траектория, красивый овальный бегунок, отображающий стадии полёта. И даже изображение с внешней камеры, ориентированной вниз. Там – ревущее пламя, а еще ниже – ультрамариновое море. Платформу не разглядеть, но в отдалении видно множество кораблей. Южно-китайское море довольно оживленное место. Интересно, как мы смотримся со стороны? Что думают моряки, глядя на взлетающую ракету? Что чувствуют?

Легкий толчок, пауза, и тяжесть наваливается с новой силой. Отошла первая ступень. Бустеры внизу ждет другая платформа, где они должны благополучно приземлиться.

Да, мы живем в мире рачительной космонавтики, вынужденной заботиться о себестоимости полётов…

В капсуле был настоящий иллюминатор. Даже два – с каждого борта. Но мне с центрального места смотреть в них было неудобно, тем более под перегрузками. Но все же нет-нет, но взгляд цеплялся за стремительно чернеющий кусок неба.

В какой-то момент в одном из иллюминаторов мелькнула Земля. Не привычный «самолетный» вид с облаками – нет. Настоящая Земля, вид из космоса. А спустя несколько секунд отошла вторая ступень. В груди стало заметно легче: тяга двигателей сократилась раза в три.

Еще пара минут, и тяжесть исчезла совсем. Появилось ощущение падения. Несмотря на все доводы разума, пульс зачастил, ведь подсознание кричало: еще секунда, и наступит неизбежное столкновение! В этот момент очень помог огромный монитор, очень наглядно и доходчиво демонстрировавший всю информацию о том, что происходит с кораблем.

Справившись с подсознанием, я ощутил еще один необычный эффект невесомости. Стало ужасно щекотно где-то в нижней части живота. Раньше я испытывал похожие ощущения в прыжке с парашютом, или когда самолет попадал в воздушную яму – но там это продолжалось всего несколько секунд. А тут, я знал, это не закончится еще много-много часов, до тех пор, пока межпланетный корабль, ждущий нас на орбите, не включит плазменные двигатели, способные давать ощутимое ускорение.