Раненое сердце – идеальная мишень - [13]

– А почему вы решили, что он обаятельный и привлекательный? – подлавливал его Всеволод. – По каким признакам?

– Дай еще сигаретку, тогда скажу, – вынув из пачки сигарету, Яловой сначала закурил. – Женщина в нарядном платье, значит, вчера…

– Он убил ее вчера?

– Вчера, Сева, вчера. Так вот, скорей всего у нее было свидание с убийцей.

– Но почему вы так думаете?

– Не перебивай, – мягко осадил его Яловой. – Она пришла к нему на свидание, решив, что они пойдут в ночное заведение выпить, поэтому соответствующе оделась. А он, я думаю, пригласил ее прогуляться по берегу. Иначе как он дотащил труп к морю? Не убил же ее в городе? Он задушил ее на берегу, а труп потом бросил в море. Чтобы заманить женщину на отдыхе, надо быть по меньшей мере обаятельным и привлекательным, вызывать доверие. Романтический вечер, шум прибоя, безлюдное место… это так располагает к интимной близости. Не секрет, что на курортах в людях играет кровь, некоторые едут к нам исключительно оторваться.

– Я в ауте, – взмахнул руками Сева. – А откуда вы знаете, что убита она вчера? Все-таки труп побывал в воде.

– Элементарно. В нашей терминологии есть великолепное слово: «мацерация». Обозначает оно степень размягчения кожи вследствие пропитывания ее водой. Мацерация кончиков пальцев развивается в течение двух-трех часов, что мы имеем в избытке. А мацерация ладоней и подошв в течение одних-двух суток, чего не наблюдается, то есть размягчения незначительные.

– Незначительные? – удивился Сева. – Смотреть жутко.

– Совершенно верно, незначительные, – подчеркнул Яловой. – По данным признакам можно сказать, что труп в воде болтался максимум часов двенадцать. Да и не мог он убить ее днем, это опасно – заметят, а убил поздним вечером.

– Подведем итог, – вступил в диалог Руслан. – Значит, убийца не маньяк…

– Маниакальных признаков нет, – подтвердил Яловой.

– Он встретился с женщиной, – продолжил Руслан, – заманил ее на берег и убил… Лодка! Он где-то брал лодку, шлюпку, катер или хотя бы плот. На чем-то он доставил ее в море, так? Рыбаки выловили труп в открытом море.

– Вполне возможно, что и душил он ее в лодке, сидя сзади, – согласился Яловой. – Прокачайте лодочные станции, включая частные, не брал ли кто напрокат плавучее средство. О первой что-нибудь известно?

– Ноль, – ответил Руслан. – Времени было мало.

– С этой, думаю, будет проще, чем с первой, – сказал Яловой. – Эту легко опознать, она прекрасно сохранилась, возьмете фотографии. Убитая в вечернем платье, следовательно, она где-то оставила остальные вещи. Если учесть, что на коже ярко выраженный загар, то она приехала на отдых. Местные дамы ленивы, они не знают, в какой стороне находится море.

– Опять приезжая… – с неудовольствием протянул Сева. – С этими приезжими одна труба. Где искать место ее поселения?

– Ждите, когда обнаружится пропажа женщины, – произнес Яловой.

– Не будем ждать, – возразил Руслан. – Сегодня же продолжим объезд точек отдыха. Пока первостепеннейшая задача: установить личности убитых, без этого мы не установим личность душителя.

– И то верно, – вновь согласился Яловой. – Два убийства в короткий промежуток времени лично меня наводят на мысль, что душитель осуществляет некий план. Отсюда вытекает следующее предположение: убийца тоже приезжий. Он торопится, осуществит план и улетит. Так что ты, Руслан, прав, вам поднапрячься стоит. У нас не мегаполис, а почти деревня, основной поток отдыхающих схлынул, что несколько упрощает задачу.

– Тогда не будем терять время, – сказал Руслан, хлопнув по плечу Ялового.

Алина провела не только ночь в кровати, но и весь следующий день. Сказалась усталость – и физическая, и психологическая. Потом наступило опустошение, словно осталась одна оболочка, а внутри нет никакой жизни. Галка несколько раз стучала и сообщала, куда собирается пойти с детьми, спрашивала, не желает ли Алина присоединиться к ним. Алина не желала, разговаривала с нянькой через закрытую дверь. К вечеру она вспомнила о своей цели, и вдруг совсем неожиданно ее стукнуло: а зачем ей все это надо? Отомстить мужу? Месть хороша, когда о ней знает тот, кому мстят. Например, подаешь бокальчик шампанского мужу, он выпивает, а ты потом смотришь на его предсмертные судороги и говоришь: «Это тебе за то и за это». Алина же не собирается рассказывать мужу о своих похождениях. Что же получается, она хочет досадить ему, но не хочет, чтобы он узнал? Выходит, после скоропалительного побега Алина вернется домой и все будет так, как было? Или она надеется, что Владлен изменится, осознает, как подло поступал, лишившись на несколько дней жены и детей? Ни на один вопрос, заданный себе, она не ответила твердо: «Да».

А ведь ей все равно, узнает муж или нет о ее случайных связях. Жить, как раньше, она не хочет, потому что это неправильно, мерзко, унизительно. Владлен не изменится, у него особые принципы, которыми он дорожит и с которых его не сдвинешь. Тогда зачем она пустилась в разгул? Чтобы утвердиться в собственной неотразимости, мол, я кое-чего стою? На мимолетных связях неотразимость не проверяют, да и нужно ли ее проверять? Так кому и что она хочет доказать, вообще, что ей нужно? На последние вопросы у нее был ответ: ничего. Нынешнее ее состояние хуже, чем недавняя одержимость «орогатить» мужа. Ничего – это пустота и апатия ко всему на свете. И самое страшное – Алина не знала, как быть дальше. Наверное, надо еще поспать, может, после этого придет в голову ценная мысль. Но спать не хотелось. Включив телевизор, Алина без интереса смотрела на экран минут десять, затем выключила. Если бы и ее саму можно было выключить на некоторое время!