Рандолевый катран - [4]
– Это не моё дело, что он принесёт. И вообще, мне пора домой. Но консультацию я так и не дала. Если ты не нуждаешься в моих услугах, вынуждена навязаться сама!
– Пока мы болтаем, Димыч уже в подъезд зашёл! – разозлился Никита.
– Тогда слушай! Существует древнее поверье, что любой человек, искупавшийся в Чёрном море зимой, в определённом месте, разумеется, сможет осуществить свою мечту!
– Это типа золотой рыбки что ли?
– Типа! – передразнила Нина Петровна. – Только без рыбки.
– Насколько я помню сказку, дед ходил за золотой рыбкой летом! – Никите начала нравиться Нина Петровна. Что-то всё же в ней есть. Вон как завибрировала коленками! Наверняка Димыч соврал на счёт платонической дружбы!
– Именно! – Нина Петровна привстала с кресла, всплеснула руками, обрисовав в воздухе полукруг.
Никита с тоской посмотрел в тёмный коридор. Где ты болтаешься, Димыч?
– Так вот, веришь или нет, но я точно знаю, куда нужно окунуться, в какой день и час!
– Так, ныряй себе на здоровье! Я-то тут при чём?
– Надумаешь, позвонишь! – Нина Петровна положила на стол отрывок тетрадного листочка.
Никита пожал плечами.
Гостья вышла из комнаты.
– Там открыто, свет включен! – сказал Никита.
Нина Петровна ничего не ответила. Наверное, стесняется звука струи в унитазе. Никита включил телевизор и добавил звука.
В это время брякнул дверной звонок. Никита рванулся с места.
На пороге стоял счастливый товарищ с бутылками пива, зажатыми между длинных пальцев: аккурат шесть "чебурашек".
– А где эта…? – хором спросили парни.
Они одновременно уставились на полоску света из приоткрытой двери туалета.
– Нина Петровна! – выкрикнул Димыч.
Никита без церемоний открыл дверцу настежь.
Невыразительное журчание воды в бачке, нетронутый свисающий лоскут туалетной бумаги, и ничего больше.
– Да она даже не заходила сюда!
– Ушла, – вздохнул Димыч.
– Переживаешь? – ухмыльнулся Никита.
Димыч наигранно всхлипнул.
И куда делось дурное настроение? Сразу вспомнились последние анекдоты, весёлые истории. А сколько остроумных наблюдений за ушедшей гостьей! И не перечесть.
Димыч так и ушёл, содрогаясь от смеха.
Утром Никита посмотрел на дорожную сумку. Всё же они умудрились собрать вещи!
До самолёта оставалось шесть часов. Никита наскоро сделал яичницу. Яйца пригорели, и, разбиваясь, почему-то не сохранили желтков. Жевать прогорклую резину не хотелось. Никита плеснул кипятку, поднял лёгкий заварник и, выругавшись, поставил его на место. Сам же вчера слил заварку и вымыл чайничек, чтобы не заплесневел за время заслуженного отпуска.
Чтобы не бросать яичницу в отмытое мусорное ведро, Никита дожевал, закрыв глаза. Запил пустым кипятком.
– Завтрак нищего! – сказал он вслух.
После еды игривое настроение улетучилось. В голове звучала одна и та же вязкая мысль: "До каких пор жить в нищете"?
ГЛАВА 2
– Бураков! Пляши! – прокричали работяги.
Бураков набычился, глядя на испачканные мазутом физиономии сотоварищей.
– Письмо тебе! Приглашают на отдых. На Черноморское побережье Кавказа – всесоюзную здравницу и житницу!
– Да пошли вы! – мотнул головой Бураков. – Я таких баб-то не знаю!
– Каких это баб, Паша? – спросил чернявый бригадир, нарочито сомкнув брови.
– Ну, этих нерусских.
– Каких нерусских?
– Здравниц, житниц: всяких хохлушек мне не хватало!
Бригада дружно заржала.
– В рыло хошь? – спросил Бураков у близстоящего коллеги.
Смех как корова слизала. Интересный парень, конечно, Паша Бураков. И посмеяться есть над чем, но и в рыло получить – завсегда, пожалуйста!
Бригадир не рискнул испытывать терпение явно невыспавшегося работника. Он раскрыл папку из засаленного и потрескавшегося серого кожзаменителя.
– Что за письмо?
– Путёвка к Чёрному морю!
– Кому?
– Буракову Павлу Александровичу.
– Ты это, всерьёз что ли?
– Радуйся, Паша! Начальство цеху честь оказывает! И тебя выбрали. Заметь, не меня, не кого другого!
– Дурака нашли! – фыркнул Бураков. – Чего плясать-то? Зимой на море! Ни за что не поеду!
– Паша! Зайди ко мне в кабинет! – бригадир развернулся и пошёл по лестнице на второй этаж.
Работяги сдавленно хихикнули. Буракову ничего не оставалось делать, как последовать за начальником.
– Павел Александрович, присядь! – распорядился бригадир, зайдя за верстак, исполняющий роль письменного стола.
Бураков опустился на деревянную скамью. Снял каску. Он был готов возражать и бороться. Если сейчас "бугор" ляпнет ещё что обо всяких там "Житницах", придётся врезать ему кулаком, обёрнутым в заявление об уходе!
Но начальник не стал говорить с ним как с дурачком.
– Курить будешь? – спросил бригадир.
– От чего не покурить? – Павел достал пачку "Беломора", выбил из неё папироску, размял, выбил табачные крошки в ладонь.
– Слышал, ты спортом увлекаешься?
– Нуда.
– Ив любом виде можешь дать рекорд! – начальник говорил утвердительно, без улыбки.
– И что с того-то?
– А ведь любой спортсмен должен и может испробовать все экстремальные виды.
– Какие ещё экстремальные? – Паша слышал это словцо с экрана телевизора, но в толк взять не мог. Это опасные для жизни, или так, для понтов.
– Экстремальные, Паша, это не для трусов и интеллигентов.
– И что?
– Ты пробовал спускаться на горных лыжах?
Куча армейских приколов в чёрной огранке. Не хвалебная, но и не разрушающая повесть о буднях советской армии в период перестройки. Ломался уклад жизни на гражданке – менялись неписанные законы армии.Что происходило в армии и происходит по нынешний день. Почему пацаны бояться идти в армию, стараясь любыми путями отмазаться от службы? Так ли страшен чёрт, как его малюют?В любой жизненной ситуации можно найти выход. Если наблюдать за происходящим с юмором, можно понять, что служба не так ужасна.
Кто такие прокариоты? Это безъядерные клетки, что не мешает им существовать в огромной Вселенной. Нет ядра — нет и центра тяжести, а значит, и притяжения.
На смену войне холодной приходит война десертная. Цели и задачи этой войны остаются прежними: изменяются способы боевых действий.Стремление к мировому господству не знает преград: на десертной войне все средства хороши.Политики готовы использовать неведомую мистическую силу. Земные правители не подозревают, что включились в вечную духовную брань между добром и злом.Труден путь к спасению, ему препятствуют пороки, поощряемые обществом. Пусть только после Духовной смерти, но главный герой, Ники выбирает верный ориентир, использует единственный шанс для спасения собственной души и судеб мира.
Многие задаются вопросом, как определить границы между болезненным воображением и гениальностью? С помощью математики! Сергей Буянов, профессиональный врач, обращается в своем дебютом романе «Стекло и дерево» к царице наук, чтобы вывести с помощью ее методов формулу раздвоения личности. Но даже царица наук не в силах бороться с человеческими пороками. С пороками в смешанном мире, в котором любовь сильнее смерти, но порою любовь побеждает саму жизнь… Специальные термины вроде депрессии, бреда, галлюцинации – легко вошли в нашу жизнь.
Бизнес-план на салфетках и товары в кошелках — вот и весь сетевой маркетинг. Так по инструкции, а если чисто по-нашему, с размахом русской души? Когда бонус превращается в сахарную косточку, кошелки трансформируются в нефтяные скважины, что происходит с салфетками? Салфетки используются по прямому назначению…
В повести «На колесах» рассказывается об авторемонтниках, герой ее молодой директор автоцентра Никифоров, чей образ дал автору возможность показать современного руководителя.
Аланна Окан – писатель, редактор и мастер ручного вязания – создала необыкновенную книгу! Под ее остроумным, порой жестким, но самое главное, необычайно эмоциональным пером раскрываются жизненные истории, над которыми будут смеяться и плакать не только фанаты вязания. Вязание здесь – метафора жизни современной женщины, ее мыслей, страхов, любви и даже смерти. То, как она пишет о жизненных взлетах и падениях, в том числе о потерях, тревогах и творческих исканиях, не оставляет равнодушным никого. А в конечном итоге заставляет не только переосмыслить реальность, но и задуматься о том, чтобы взять в руки спицы.
Почему мы так редко думаем о том, как отзовутся наши слова и поступки в будущем? Почему так редко подводим итоги? Кто вправе судить, была ли принесена жертва или сделана ошибка? Что можно исправить за один месяц, оставшийся до смерти? Что, уходя, оставляем после себя? Трудно ищет для себя ответы на эти вопросы героиня повести — успешный адвокат Жемчужникова. Автор книги, Лидия Азарина (Алла Борисовна Ивашко), юрист по профессии и призванию, помогая людям в решении их проблем, накопила за годы работы богатый опыт человеческого и профессионального участия в чужой судьбе.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
УДК 82-3 ББК 84.Р7 П 58 Валерий Попов. Излишняя виртуозность. — СПб. Союз писателей Санкт-Петербурга, 2012. — 472 с. ISBN 978-5-4311-0033-8 Издание осуществлено при поддержке Комитета по печати и взаимодействию со средствами массовой информации Санкт-Петербурга © Валерий Попов, текст © Издательство Союза писателей Санкт-Петербурга Валерий Попов — признанный мастер петербургской прозы. Ему подвластны самые разные жанры — от трагедии до гротеска. В этой его книге собраны именно комические, гротескные вещи.
УДК 882-3 ББК 84(2Рос=Рус)6-44 П58 Предисловие Дмитрия Быкова Дизайн Аиды Сидоренко В оформлении книги использована картина Тарифа Басырова «Полдень I» (из серии «Обитаемые пейзажи»), а также фотопортрет работы Юрия Бабкина Попов В.Г. Сон, похожий на жизнь: повести и рассказы / Валерий Попов; [предисл. Д.Л.Быкова]. — М.: ПРОЗАиК, 2010. — 512 с. ISBN 978-5-91631-059-7 В повестях и рассказах известного петербургского прозаика Валерия Попова фантасмагория и реальность, глубокомыслие и беспечность, радость и страдание, улыбка и грусть мирно уживаются друг с другом, как соседи по лестничной площадке.