Рандеву - [49]

— Еще бордо? — спросил Тео.

Не дожидаясь ответа, он на три четверти наполнил все бокалы. Я тут же поднесла свой к губам и сделала два больших глотка, впрочем, отдавая себе отчет в том, что это становится опасным.

Тео закурил. Бетти начала убирать со стола, и я встала, чтобы помочь ей. Тут-то алкоголь и ударил мне в голову. Ноги меня не слушались. Бетти замахала руками.

— Нет-нет, сиди спокойно. Отдыхай! Тебе и своих забот хватит.

Эрик протянул мне тост с тапенадом.

— Когда вы открываетесь? — спросила Бетти.

Она вдруг опять оказалась рядом со мной и по-дружески положила руку на плечо.

— Открываемся?

— Да. Когда открываете гостиницу?

— Как только все будет готово. Надеюсь, весной. Три комнаты для гостей уже есть, сейчас там спим мы сами. А рабочие занимаются ванной.

— Одной?

— Э… боюсь, что пока да.

— Нет, слушай, так нельзя. Люди всегда хотят иметь собственную ванную. Ты учитывала это в своих планах?

Я невольно подумала о Мишеле, о его ванной, которую он делил с восемью другими парнями. Грязный пол, кружки с зубными щетками. Длинные бурые подпалины от затушенных сигарет на краю раковины. Я сделала еще глоток вина.

Эрик поспешил вмешаться:

— Конечно, мы об этом думали! Скоро будут встроены маленькие секции с туалетом, душем и раковиной. Стенки уже поставлены, и подводка тоже есть. Нам осталось только все подключить.

Похоже, Бетти это понравилось.

За целый вечер о Петере никто и не упомянул, а этот человек сейчас меня интересовал, как никто другой. Они знали Вандама лучше, чем я, во всяком случае, дольше. И я рискнула перевести разговор.

— Где вы познакомились с Петером? — спросила я Тео.

— На строительном рынке. Мне нужна была морилка, но все эти банки так похожи друг на друга. Он подошел ко мне, увидев, что я в замешательстве, и мы разговорились. Через две недели он уже работал здесь, по крайней мере, с семью рабочими. Он ловкий парень, этот Петер, без него мы бы не справились. Но, уж конечно, человек непростой. С одной стороны, душевный, но у меня был случай убедиться в том, что у него есть и другие качества. В нем намешано гораздо больше, чем можно подумать.

— Наверное, так и надо! — крикнула Бетти от кухонного стола (она ставила посуду в посудомоечную машину). — На одной любезности предприятие с сорока работниками не построишь.

— Мне он нравится, — сказал Эрик. — Нравится его подход. Не ныть, а делать дело.

— О каких других качествах ты говоришь? — я повернулась к хозяину дома.

Тео сделал неопределенный жест рукой.

— Да ничего особенного.

— И все-таки?

Бетти снова села рядом со мной. Ответила на мой вопрос она.

— Были серьезные споры.

— Какие?

— Это…

Тео бросил на жену предостерегающий взгляд.

— Ну да, нехорошо о нем так говорить. Он сделал много добра и все еще делает. Но… Вы знаете, что все парни, которые у него работают, имеют судимость?

Я опрокинула вино. Камчатная скатерть цвета слоновой кости пропиталась бордо. Не меньше, чем на четверть, дорогая вещь окрасилась в фиолетовый цвет. Жидкость капала на пол.

— Тьфу ты, черт! — я вскочила. — Простите.

Мне пришлось ухватиться за спинку соседнего стула, чтобы сохранить равновесие. Стул покачнулся, но не упал. Бетти метнулась к кухонному столу за посудным полотенцем.

— Простите, простите, — лепетала я.

— Ничего страшного.

Возможно, мне только почудились нотки раздражения в ее голосе.

Общими силами мы переставили бокалы, подсвечники и вазу с цветами на другой край стола. Хозяйка откинула скатерть и начала проворно вытирать столешницу. Я захотела ей помочь и уже направилась к кухонному столу.

— Нет, ты лучше сиди! — крикнула мне вслед Бетти.

Пришлось вернуться. Нет, мне не показалось, теперь я точно знала, что она рассердилась. Я на самом деле выпила лишнего, и по мне это было очень заметно.

Вошли дети, все четверо. Изабелла посмотрела на отца:

— Что-то случилось?

— Да нет, все в порядке. Просто мама опрокинула бокал с вином.

— Она напилась?

— По-моему, есть немножко, — Эрик улыбнулся.

Бастиан покачал головой.

— Я, когда вырасту, никогда не буду пить вино. От него делают всякие глупости.

— И это неприлично, — сказала Изабелла.

— Oui, berk[45], — подтвердил ее новый друг Макс на безупречном французском и состроил гримаску.

Эрик посмотрел на часы.

— Так или иначе, нам пора идти. Уже почти одиннадцать. Детям завтра в школу.

— Не хочу домой! — закричала Изабелла.

Один за другим дети с воплями умчались в гостиную. Наверное, их придется искать. Под столом, за диваном, в туалете. Если Бастиан и Изабелла ставили перед собой такую цель, мне всегда приходилось помучаться, чтобы увести их домой.

Эрик встал.

— Ну, пошли. Ты соберешь наших наследников?

Я нашла Изабеллу и Бастиана в туалете, где они спрятались от меня. Трудно было не найти — хохот стоял на весь дом.

— Сейчас же собирайтесь! — сказала я как можно строже. — Иначе мы здесь в последний раз.

Пустые угрозы.

Домой мы отправились только через час с лишним. Этот вечер поставил передо мной много вопросов. Почему Тео так говорил о Петере? Что Бетти имела в виду, сказав о спорах? Но больше всего вопросов вызывало слово «судимость», резонансом отдававшееся у меня в голове.

Утро. Сквозь маленькое окошко в мою камеру просачивается бледный, холодный свет.