Рампа - [2]
— Значит, ты — не из простых?
— Дык и ты — не из простых.
Я вздохнула.
— Детей рожать будешь? — деловито осведомилась Домовушка.
— Какая ты, однако, бестактная и бесцеремонная. Хоть и Жозефима. И в шляпке.
— Практичная я. Не в пример тебе. О будущем своём забочусь.
Ежели детишки пойдут друг за другом, дык ты со мной и пошептаться не успеешь. А мне компания нужна. Может возьмём ещё кого-нибудь? Везунчика, Ванюшку. Он — махонький. Ему и места-то много не надо. В карман можешь положить. И мне — забава. Он наш, суздальский.
— Нет. Новая жизнь в новых декорациях.
Домовушка протяжно вздохнула.
— Что в доме, то нажито, а что из дому — то прожито. Знай край, чтоб не упасть. Ты, значить, взамуж без приданого идёшь?
— Ага!
Домовушка обиделась.
— Не дразнись! Ты «ага!» не говоришь. Ты у меня — культурная. Я ведь и к тебе, и к Москве твоей не сразу привыкла. Знать, судьба моя такая, с тобой по белу свету мыкаться. Ладно, чего время тянуть, звони в колокольчик. Самолёт-то ждать не будет.
— Прощайте! Не поминайте лихом. Я была очень счастлива с вами.
Все мои игрушки незаметно смахнули слезу.
Я закрыла входную дверь и вышла на лестничную площадку. У меня было странное чувство, что моя прошлая жизнь — мне приснилась.
19 июня 2006
В том городе горели фонари
— Честно говоря, я вам не советую ехать в командировку в этом месяце. Впрочем, вы же всё равно поедете.
И Дама-астролог устало улыбнулась.
Вечером я вышла на балкон. Посмотреть на фонари. И вдруг они погасли.
— Что случилось?
С соседнего балкона меня окликнул Некто в кожаном пиджаке и белой рубашке. Мы раскланивались, встречаясь по утрам в кафе.
— Пойду посмотрю.
— Вы не против, если я составлю вам компанию?
(Мне хотелось сказать: «Конечно, против». Но что-то меня остановило.)
Тёмный, мрачный город. Мой спутник осторожно поддерживал меня за локоть. Неожиданно он зажёг фонарик.
— Разрешите представиться. Олег Ильин.
— Рената.
Разумеется, я его узнала. Его сериал только что с успехом прошёл по Первому каналу и я неосторожно воскликнула: «Как бы мне хотелось с ним познакомиться! Как бы он восславил музей Александра Блока! По моему сценарию». Космос услышал.
— Рената?
Внимательно посмотрел.
— Это ваше «второе имя»?
— Иногда мне хочется быть просто «частным лицом». Когда узнают, что ты — журналист, с удовольствием начинают рассказывать про свою личную жизнь, примитивно-скучную, как правило, откровенно несчастливую, поэтому я иногда разрешаю себе побыть инкогнито.
— Я читал ваши статьи. У вас лёгкое перо.
И тут раздались выстрелы. Совсем рядом. Он втолкнул меня в арку. Прижал палец к губам, погасил фонарик и прошептал:
— Спокойствие, только спокойствие.
(«У него маленький сынишка. Недавно Он ему прочитал «Карлсона, который живёт на крыше». )
Мимо нас промчался мотоцикл, и в свете фар я увидела двух подростков, стрелявших по окнам и гоготавших.
Мотоцикл сделал круг и тот, который был в шлеме, спокойно сказал по-русски: «На сегодня хватит. Слезайте. Вот ваш дом».
Я ощутила, как его спина придавила меня к стене.
— Закурить не дадите? — его голос заставил их остановиться.
Голос был старческий с акцентом.
— Я заплачу.
Тот, кто считал себя самым «крутым», сказал: «Извините, батоно, ни одной сигареты». И они прошли мимо.
Олег повернулся ко мне, и только, когда стихли шаги, шёпотом приказал: «Ни звука. Дайте руку».
В холле гостиницы никого не было.
— Вы не знаете, кроме нас с вами, здесь ещё кто-нибудь обитает?
— Не уверен. Вы прилетели во вторник утром, а стрельба продолжается вторую неделю.
— Но ведь война давно закончилась. Вскоре начинается курортный сезон.
— Мой продюсер тоже так думал. Что будем делать?
— Призовём на помощь поэтов.
Он выслушал меня, даже слегка похлопал.
— Это — Блок?
— Мне хочется как-нибудь вас отблагодарить.
— За вечернюю прогулку?
— Угу. Я открою вам мою тайну. Обещаете хранить её вечно?
— Обещаю, — очень серьёзно ответил он.
— Вы уверены, что в вашем генотипе присутствуют аристократические гены?
— Ранее скрывали, а теперь даже особняки показывают. И поместье. В Калужской губернии.
— Тогда я спокойна за свою честь. Я прилетела специально, чтобы «сжечь информацию». В этом городе много много лет тому назад я была самым счастливым и самым крылатым существом. Мне захотелось переделать. Перемонтировать. Забыть. Вычеркнуть из памяти. Моё прошлое.
— Не получилось, — тихо произнёс он.
И мы улыбнулись.
В холл, шумно обсуждая что-то своё, вошли сытые наглые, пожилые мужчины.
Не обращая на нас никакого внимания, стали подниматься на второй этаж.
— Вы в каком номере? Я не могу оставить вас здесь одну.
— Комплекс старшего брата?
— Пусть так.
— Что ж, кофе, печенье, орехи имеются. Буду зачитывать вас стихами. Вы любите стихи?
Так мы с ним и провели ночь. Сидели напротив друг друга в креслах и читали свои любимые стихи.
Ранним утром он проводил меня на аэродром. Вдоль дороги безмолвной свитой горели фонари.
— Я буду вас защищать. Торнтон Уайльдер заметил: «Когда мы любим человека, мы передаём ему свою любовь к жизни. Мы отпугиваем демонов».
Виктор Николаевич Харченко родился в Ставропольском крае. Детство провел на Сахалине. Окончил Московский государственный педагогический институт имени Ленина. Работал учителем, журналистом, возглавлял общество книголюбов. Рассказы печатались в журналах: «Сельская молодежь», «Крестьянка», «Аврора», «Нева» и других. «На реке черемуховых облаков» — первая книга Виктора Харченко.
На пути к мечте герой преодолевает пять континентов: обучается в джунглях, выживает в Африке, влюбляется в Бразилии. И повсюду его преследует пугающий демон. Книга написана в традициях магического реализма, ломая ощущение времени. Эта история вдохновляет на приключения и побуждает верить в себя.
Прогрессивный индийский прозаик известен советскому читателю книгами «Гнев всевышнего» и «Окна отчего дома». Последний его роман продолжает развитие темы эмансипации индийской женщины. Героиня романа Басанти, стремясь к самоутверждению и личной свободе, бросает вызов косным традициям и многовековым устоям, которые регламентируют жизнь индийского общества, и завоевывает право самостоятельно распоряжаться собственной судьбой.
Вторая часть романа "Мне бы в небо" посвящена возвращению домой. Аврора, после встречи с людьми, живущими на берегу моря и занявшими в её сердце особенный уголок, возвращается туда, где "не видно звёзд", в большой город В.. Там главную героиню ждёт горячо и преданно любящий её Гай, работа в издательстве, недописанная книга. Аврора не без труда вливается в свою прежнюю жизнь, но временами отдаётся воспоминаниям о шуме морских волн и о тех чувствах, которые она испытала рядом с Францем... В эти моменты она даже представить не может, насколько близка их следующая встреча.
Каково быть дочкой самой богатой женщины в Чикаго 80-х, с детской открытостью расскажет Беттина. Шикарные вечеринки, брендовые платья и сомнительные методы воспитания – у ее взбалмошной матери имелись свои представления о том, чему учить дочь. А Беттина готова была осуществить любую материнскую идею (даже сняться голой на рождественской открытке), только бы заслужить ее любовь.
Посреди песенно-голубого Дуная, превратившегося ныне в «сточную канаву Европы», сел на мель теплоход с советскими туристами. И прежде чем ему снова удалось тронуться в путь, на борту разыгралось действие, которое в одинаковой степени можно назвать и драмой, и комедией. Об этом повесть «Немного смешно и довольно грустно». В другой повести — «Грация, или Период полураспада» автор обращается к жаркому лету 1986 года, когда еще не осознанная до конца чернобыльская трагедия уже влилась в судьбы людей. Кроме этих двух повестей, в сборник вошли рассказы, которые «смотрят» в наше, время с тревогой и улыбкой, иногда с вопросом и часто — с надеждой.