Рам и Гау - [13]

Глава 12

Утро застало Рама на дереве. При каждом шорохе он вздрагивал и, до боли прижимаясь к морщинистой коре ствола, старался сделаться ещё меньше и незаметнее. Два чувства боролись в нём: страх приказывал оставаться на месте, голод звал на поиски. Наконец последнее победило. Беспрестанно оглядываясь, Рам осторожно спустился с дерева. И тут неожиданно его большой тонкогубый рот растянулся в подобие улыбки. С радостным криком он бросился на землю, схватил что-то и крепко прижал к груди.

Это было рубило Мука, с которым он не расставался даже во время отчаянного бегства. Он выронил его, когда бесчувственный свалился у подножия дерева. Теперь Рам нашёл его и больше уж не потеряет. Держа блестящий зелёный камень в одной руке, он осторожно прикоснулся пальцами другой к острому режущему краю. Солнечный луч пробился сквозь ветви дерева и переливался на ярких гранях. Мальчик поворачивал камень во все стороны, поднимал его и тихо, радостно что-то бормотал.

Лёгкий шорох в траве заставил его насторожиться: на освещённый солнцем выступ скалы скользнуло что-то блестящее, зеленое, как его нефритовое рубило. Ящерица! Не замечая мальчика, она с удовольствием поднялась на лапках навстречу солнечному лучу. Но погреться не успела: маленькая мохнатая рука проворно схватила её.

Еда! Трава, потревоженная броском Рама, ещё не перестала колыхаться, а последний зелёный кусочек был уже разжёван и проглочен. Всё! Конечно, не досыта. Мохнатый животик настоятельно просил ещё еды, неважно — какой, лишь бы побольше. Но ящерица была не такая уж маленькая и, главное, еда прибавила Раму не только сытости, она придала храбрость. Облизнув от удовольствия губы, он осмотрелся. Что теперь делать?

Идти дальше? Куда? Вспомнилась пещера, тепло костра и мясо, гора медвежатины. Рам опять облизнулся. Враги? Но он не видел бегства своей орды, ему помнилось всё, как было: мужчины, женщины около туши медведя и с ними Маа, весёлая и ласковая. Мальчик-сирота бессознательно тянулся к ней. Она, единственная в орде, случалось, делилась с ним кусочком еды, когда остальные думали только о своих желудках. Правда, он видел, как рыжеволосый схватил её, но это впечатление как-то не осталось в его памяти.

— Маа, — жалобно пробормотал Рам и оглянулся, словно ожидая ответа. Но его не последовало. Зато в глаза бросилась тропинка, протоптанная за много лет дикими обитателями леса. По ней в ужасе мчался он вчера. По ней он вернётся сейчас к людям и к мясу…

И Рам, полный надежды, пустился в обратный путь. Как мог он знать, что орда, торопливо и осторожно пробираясь по отмели, этой ночью прошла как раз под обрывом, на котором стояло дерево — его ночное прибежище. И, значит, возвращаясь к пещере, он с каждым шагом всё больше удаляется от людей…

Рам торопился изо всех сил. Изредка он лишь чуть задерживался: глотал жирного червяка либо срывал горсть орехов и разгрызал их на ходу. Тяжёлое рубило порядком мешало ему, но он не расстался бы с ним даже в обмен на жирный кусок мяса или кость, полную мозга. Со вздохом он перекладывал камень из одной утомлённой руки в другую, но вздох превращался в радостное бормотанье, едва луч солнца вспыхивал на каменных гранях.

Обратная дорога оказалась гораздо длиннее: болело плечо, болели натруженные короткие ноги. Не один раз уже Рам собирался лечь на мягкую траву, присесть на бархатную моховую подушку. Но тут же страх одиночества и пустой желудок заставляли его убыстрять шаги. От усталости он уже не бежал, а скорее тащился по тропинке, порой даже слегка вскрикивал, задевая за камень разбитыми в кровь пальцами ног.

Но вот Рам остановился. Ноздри плоского носа зашевелились: лёгкое дуновение ветра принесло ему известие, в котором следовало разобраться. Это был человеческий запах, но чужой, страшный. Шерстистые тёмные волосы на затылке Рама зашевелились, встопорщились. Он попятился, спиной коснулся чего-то и в страхе отскочил, оглядываясь. Нет, это просто дерево. Сзади ничто не угрожает. Но впереди… Надо разведать…

Рам сгорбился, втянул голову в плечи и бесшумно скользнул в кусты, как это делали взрослые мужчины, пробираясь в опасных местах. Теперь он шёл не по самой тропинке, а сбоку, прикрываясь росшими по краю кустами, пока не добрался до пещеры.

Отвратительный запах людей чужой орды сделался невыносимым. Он смешивался с едким запахом дыма и ещё с каким-то необычным запахом. Пахло как будто мясом, но не так, как ему полагалось.

Сбоку от входа в. пещеру ярко пылал костёр. Вокруг него сидели и ходили чужие. Одни с жадностью что-то пожирали, другие камнями разбивали кости, доставая сладкий мозг, третьи палками вытаскивали из костра какие-то обугленные куски. Кривляясь и взвизгивая, они нетерпеливо хватали их руками, обжигались, бросали и с недовольным рычаньем искали на земле другие, уже остывшие. Так вот почему мясо пахло так странно! Рам никогда не пробовал жареного: его орда поедала мясо сырым — в таком виде, в каком его удавалось добыть. А пахло соблазнительно! Голодный, Рам с жадностью принюхивался, но вдруг на земле, совсем близко от куста, за которым прятался, он заметил что-то круглое. Голова! Рам почувствовал, как в груди похолодело. Тут же один из рыжеволосых повернулся и длинной палкой стукнул по этой голове так, что она, крутясь, с размаху влетела в костёр. Остальные рыжеволосые одобрительным ворчаньем оценили ловкость удара.