Ралли «Конская голова» - [172]

Надо отдать Ариэль должное — она была хорошей ученицей. Я поймала себя на мысли, что, пока думала только о том, как ее научить, она мне даже нравилась. Она очень старалась и быстро все схватывала благодаря хорошим рефлексам и хорошему чувству равновесия. Я сказала ей об этом, и она скромно призналась, что когда-то занималась балетом.

Около полудня она спросила:

— Можно мне попробовать настоящие крылья?

— Да ты что, Ариэль! Нет, знаешь, думаю, не стоит.

— Почему?

Я не нашлась, что ответить. Она полностью освоила все, что только можно с этими ужасными глайдерами. Чтобы учиться дальше, ей нужны были настоящие крылья.

— Ариэль, это опасно. Поверь, это совсем не то, что ты до сих пор делала. Ты можешь удариться и даже разбиться.

— Ты будешь за это отвечать?

— Нет, прежде, чем сюда войти, ты ведь написала расписку.

— В таком случае я хочу попробовать.

Я прикусила губу. Расшибись она без моей помощи, я не проронила бы и слезинки, но позволить ей рисковать в то время, когда она была моей ученицей… смахивало на Давида и Урию.

— Ариэль, я не могу тебе этого запретить, но я умываю руки.

Теперь уже она прикусила губу.

— Если ты так настроена, я не могу просить тебя со мной позаниматься, но все равно, мне хочется попробовать. Может быть, Джефф мне поможет.

— Наверно, поможет, — выпалила я. — Если он настолько глуп, как я думаю.

Выражение ее лица изменилось, но она промолчала, потому, что как раз в эту минуту рядом с нами оказался Джефф.

— О чем спор?

Мы хором стали объяснять, в чем дело, но только сбили его с толку — он решил, что это моя идея, и начал на меня орать. Я что, спятила? Я что, хочу, чтобы Ариэль ударилась? Соображаю я или нет?

Я рявкнула:

— Заткнись! — потом тихо, но твердо добавила: — Джефферсон Хардести, ты попросил меня помочь твоей приятельнице, и я согласилась. Так нечего теперь встревать! И не думай, что я потерплю подобный тон.

Он насупился и медленно произнес:

— Я категорически запрещаю.

За время воцарившегося молчания можно было медленно сосчитать до пяти. Потом Ариэль спокойно сказала:

— Холли, пойдем раздобудем для меня какие-нибудь крылья.

— Пошли.

У всех, кто летает, есть собственные крылья — это естественно: настоящие напрокат не выдаются. Правда, можно купить уже бывшие в употреблении: или дети из них выросли, или были сделаны на заказ новые крылья, или еще что-нибудь в этом роде. Я разыскала мистера Шульца, у которого хранится ключ, и сообщила ему, что Ариэль собирается купить крылья. Но сначала она их испробует. Перебрав сорок с лишним пар, я нашла комплект, который стал мал Джонни Квиверас; я знала, что эти крылья в порядке, но тем не менее тщательно их проверила.

Помогая ей с хвостовыми лопастями, я сказала:

— Ариэль, все-таки это опасная затея.

— Знаю. Но нельзя же чтобы мужчины думали, будто мы у них под каблуком.

— Да, пожалуй, ты права.

— На самом-то деле так оно и есть. Но только им незачем это знать. — Она пробовала хвостовое управление. — Лопасти раскрываются большими пальцами ног?

— Да. Но ты этого не делай. Просто держи ноги вместе, вытянув носки. Понимаешь, Ариэль, к настоящему полету ты еще не готова. Сегодня ты будешь лишь парить, как парила, и все. Обещаешь?

Она посмотрела мне в глаза:

— Буду делать только то, что скажешь… даже крылом не шевельну, если не позволишь.

— Хорошо. Готова?

— Готова.

— Ну, рискнем. Ой, я кажется, глупость сморозила: они не оранжевые…

— А это важно?

— Конечно. Еще как.

Последовал нудный спор из-за того, что мистер Шульц не желал перекрашивать их только для пробы. Ариэль все уладила, купив крылья, после чего нам пришлось ждать, пока высохнет краска.

Наконец мы вернулись к вышке, и она взлетела. У нее отлично получалось, она споткнулась всего один раз, при посадке. Джефф все время торчал поблизости, выписывая над нами восьмерки, но мы не обращали на него никакого внимания. Очень скоро я научила ее заворачивать в широком плавном вираже. Вообще-то эти жуткие глайдеры предназначены для того, чтобы парить по прямой. В них можно сделать поворот, но для этого надо изрядно попотеть.

Наконец я опустилась рядом с ней и спросила:

— Ну что, хватит?

— Мне никогда не хватит. Но если скажешь, я сниму крылья.

— Не устала?

— Нет.

Она взглянула поверх крыла на "детскую лестницу" — с десяток летящих лениво скользили по ней вверх, сложив крылья.

— Вот бы разок попробовать. Это, наверно, такое блаженство! — сказала она.

Я подумала вслух:

— Конечно, чем выше, тем безопаснее.

— Ну так в чем же дело?

— М-мм… безопаснее при условии, что знаешь, как и что надо делать. Подниматься в воздушном столбе — значит просто парить, иными словами, выполнять то, чему ты до сих пор училась. Ты спокойно лежишь, а поток сам уносит тебя на полмили вверх. Потом ты так же спускаешься, плавно описывая круги вдоль стены. Но наверняка ты не удержишься и выкинешь какой-нибудь фокус — хлопнешь крыльями или еще что-нибудь такое.

Она серьезно покачала головой:

— Не сделаю ничего, чему ты меня не учила.

Но я все же беспокоилась:

— Слушай, подняться надо будет всего на полмили, но отсюда до "лестницы" — пять миль, а потом больше пяти миль вниз. Уверена, что руки у тебя выдержат?