Ракеты. Жизнь. Судьба - [52]

Из тех же бесед с Теллером и др. я понял, что они прекрасно осведомлены о том, кто создал СУ SS-18. Правда, исходя из американского опыта, они полагали, что к решению поставленных ими вопросов о дальнейшем использовании этих ракет будут привлечены и авторы МБР, я думаю, что именно поэтому я и был приглашен на семинар и буквально за 2 дня получил въездную визу. Безусловно, Теллер — великий физик, очередной еврейский эмигрант из Венгрии от фашистов (вместе со Сциллардом). Даже из краткой беседы с ним становится ясно, что речь идет о незаурядном ученом. Он пользовался непререкаемым авторитетом среди участников семинара.

Другие события, хотя и весьма важные для меня, уже не касались ракет.

Во-первых, мои дети уехали в Израиль. Они совершили этот шаг совершенно самостоятельно, даже не советуясь со мной. И дочь, и невестка нашли здесь интересную работу, русскоязычных друзей, а что еще нужно, тем более, что в США шансы на это были бы намного меньше.

Как мне и предсказывали, это и определило мой выбор страны, хотя поначалу я был с этим не согласен.

Ситуация усугубилась тем, что я попал в тяжелую аварию на служебном автомобиле, по дороге из Харькова в Киев.

Меня отвезли в наиболее престижную харьковскую больницу, где бы я отдал Богу душу при тамошнем лечении. Меня в прямом смысле спасла моя дочь, которая, все бросив, приехала в Харьков и провела там время до тех пор, пока не стало ясно, что я выживу. Во время учебы в мединституте она подрабатывала в больнице скорой помощи и многих там знала. Она почти силой заставила перевести меня туда и поместила в отделение реанимации к своей доброй знакомой, оказавшей мне максимальное внимание. Я в самом деле был очень плох, и, если бы не Таня, не выжил. И это не единственный случай, когда она спасла мне жизнь. За несколько лет до этого времени лучший харьковский хирург делал мне операцию. Саму операцию он сделал быстро и хорошо, но при советской гигиене я оказался зараженным, и если бы не дочь, использовавшая все свои медицинские связи для доставания самых сильных антибиотиков, история эта кончилась бы для меня самым печальным образом.

Следующее обстоятельство было совершенно объективным. Я считал, что принятый во всем мире возрастной ценз для начальников, очень правилен, и нельзя, чтобы организациями руководили люди в возрасте, так как эта работа, если стараться ее делать хорошо, требует много сил и здоровья. Попытки решить эту проблему в СССР, а теперь и в Украине, несмотря на принятые правила, оказались вполне безуспешными. У руководителей всегда находятся «веские» доводы, чтобы не расставаться с насиженным местом. Меня удерживала только задача завершения акционирования и приватизации «Хартрона». Я полагал, что для меня это будет легче, чем для другого. В конце концов, я понял, что сопротивление бюрократии мне не преодолеть.

Ну, и наконец, семейные обстоятельства, вынудившие меня ускорить уход с поста руководителя фирмы и поехать в Израиль, чтобы жена могла оказать конкретную помощь дочке в очень тяжелом вопросе получения (или подтверждения) в Израиле диплома врача. Помощь могла состоять только в том, чтобы забрать к нам нашу внучку, обеспечив Тане время, необходимое для занятий.

Последующие события уже с моим здоровьем (мне здесь делали операцию, и я прохожу почти годовой курс послеоперационного лечения) подтвердили правильность нашего решения, так как в Украине меня лечить не могли. Я уехал ко всеобщему удивлению, так как никто добровольно не уходит с такой должности, какая была у меня.

На свое место я рекомендовал назначить заместителя руководителя фирмы по финансовым и экономическим вопросам Николая Ивановича Вахно. После окончания механико–математического факультета Харьковского университета он пришел на работу в теоротделение «Хартрона» и проработал там до моего назначения на пост руководителя фирмы. В третьем отделении он вырос до должности начальника отдела, что явно свидетельствовало и о трудолюбии, и о порядочности.

Я исходил из того, что вопросы финансово-экономической деятельности, особенно в реорганизованном «Хартроне», являются сейчас определяющими в его выживании, и фирму должен возглавить специалист в этих делах. Очень надеюсь, что мое решение правильное, и Н. И. Вахно, который много моложе меня (что весьма немаловажно), сумеет не только сохранить, но и приумножить достижения «Хартрона».

В новой структуре это было единственное серьезное изменение, все структуры «Хартрона» вполне самостоятельны, и их успехи зависят от их руководителей, а не от президента фирмы.

В этом смысле я оставил «Хартрон» во вполне работоспособном состоянии, так что совесть моя перед коллективом чиста.

Заключительные замечания

Как и положено, попытаюсь подвести итоги.

Что касается первого слова в названии этого опуса.

Около 35 лет после окончания в 1956 году института и вплоть до развала СССР я занимался одним делом, хотя проработал на «Хартроне» 45 лет. Я разрабатывал, в качестве теоретика, системы управления межконтинентальных баллистических ракет, ракет-носителей космических аппаратов и самих таких аппаратов.