Ракеты. Жизнь. Судьба - [40]

К большому сожалению, даже наша техника не избежала продвижения детей руководителя фирмы на высокие должности, вплоть до преемника этого руководителя. К еще большему сожалению, эта практика сохранилась на Хартроне и доныне.

Наверное, Гончар понял, что попытка взять программирование оказалась несвоевременной, но «поезд уже ушел».

Мы в теоротделении ни в коем случае не злорадствовали по этому поводу, а старались помочь комплексникам, ведь создание СУ — дело всех отделений и их неудачи нам никакой пользы не приносили.

Привожу конкретный пример.

На борту ракеты, кроме главной БЦВМ, для которой программное обеспечение создавали теоретики, была поставлена и сравнительно небольшая, для решения небольших задач, связанных с подачей вспомогательных команд на двигатели. В период первоначальной эйфории у Гончара появилась идея, что эту машину запрограммирует его отделение, что, конечно, проще, чем обращаться к теоретикам.

Он взял для этого к себе в отделение еще одного специалиста из 35-го отдела в ранге начальника сектора и поручил ему это программирование.

Одной из задач, которую должна была решать эта вычислительная машина, была подача релейных команд в двигательную установку при так называемых стендовых испытаниях двигателей, которые проводились в Загорске, недалеко от Лавры.

Срывы сроков произошли и при этой работе, и тогда Гончар, спрятав в карман свое самолюбие (не уверен, что я бы это сделал в такой ситуации), пришел ко мне, и в память о нашей длительной совместной работе и сложившихся между нами отношениях, попросил его выручить и сделать эту работу у нас в теоротделении, причем он не стал привлекать Сергеева, а сам пришел ко мне и попросил. Ситуация была очень непростой, все сроки сорваны, двигатель на стенде в Загорске, вопрос важный, находится на контроле в Министерстве, а мы с этой задачей раньше не сталкивались, так что для нас дело было совершенно новое. Но мое отделение не подвело, мы сделали эту работу, просто так, по просьбе Андрея Саввича, и я не жалел.

На крайне неудачную для нас по срокам общую ситуацию наложилась и любимая практика искать причины собственных срывов у других. Для разработчика ракеты это чаще всего разработчик СУ или ее отдельных приборов, а наша фирма (правда, от полной безысходности — больше ни на кого нельзя свалить срывы) выбрала для этого головную организацию — РКК «Энергия». Как правило, при сложных разработках, непрерывно возникает необходимость внесения каких-либо изменений. Хорошо, если изменения можно реализовать в своей аппаратуре, но очень часто они затрагивают другую организацию, которой тоже нужны дополнительные сроки уже для своих нужд. Практически любое изменение в ракете или ее агрегатах затрагивало в рассматриваемом случае разработчиков СУ, так как все задачи на борту ракеты выполнялись программами БЦВМ, которые мы разрабатывали.

Сроки, необходимые для реализации в СУ того или иного изменения, поступающего от разработчика ракеты, определял естественно разработчик СУ, и здесь открывалось огромное поле, чтобы объяснить всем, что срыв сроков поставок нами аппаратуры или программ вызван изменением, поступившим от разработчика ракеты.

В этой организации работали, конечно, высококвалифицированные профессионалы, которые «нутром» чувствовали, что ими просто «закрываются», но сделать с этим ничего не могли, так как слышали в ответ: «только мы сами можем оценить, сколько нам нужно времени, ведь работать и отвечать за правильную реализацию изменений нам». Очень важно, чтобы разработчик СУ не увлекся и не перегнул палку, называя сроки. Именно эту ошибку и совершил директор нашей фирмы с подачи отделения главного конструктора заказа, которому сроков катастрофически и не хватало.

РКК «Энергия» попросила нас о совершенно незначительном изменении, и если бы переделка затрагивала математику, которую мы делали, мы внесли бы его за один день, и никто бы даже не знал. Но менять надо было отделению Гончара, и они сказали, что им нужно несколько месяцев.

Разработчики ракеты долго пытались их уговорить, но комплексникам для ликвидации собственного отставания нужно было очень много времени, а здесь появился повод объяснить это изменением от РКК «Энергии», так что наши разработчики стояли «намертво» и от названных ими многих месяцев не отказывались. Так и не знаю, знал ли Сергеев правду, или, пользуясь его недостаточной квалификацией в этих вопросах, его убедили, что нужно длительное время для реализации этого изменения.

Испробовав все доступные им методы уговоров, и тоже находясь в безвыходном положении, так как изменение нужно было ввести, а сделать это могла только наша организация, разработчики РКК пошли на беспрецедентный случай, попросив самого Глушко приехать к нам на фирму и убедить Сергеева принять и реализовать эту коррекцию, которая, как я уже писал, была элементарной. И Глушко, оценив ситуацию, взял самолет РКК «Энергии» и прилетел с группой своих специалистов к нам. Приезд Глушко — это всегда событие!!!

Все началось со встречи в кабинете Сергеева и общего обсуждения положения по ракете, и В.Г. сразу сказал, что речь идет об очень серьезной коррекции и больших сроках. Они решили перенести это обсуждение на вечер и решать вдвоем, так как оба считали, что полностью владеют существом дела.