Ракетой на Луну - [48]

— Но лично я верю, что можно открыть нечто подобное тому, что предполагает Баумгарт; мне только неясно, как он думает добраться до луны; мировое пространство безвоздушно, оно не может удержать никакого летательного аппарата. Необходимо выяснить этот пункт. Бен-Хаффа сел на свое место, и Иоганесс Баумгарт поднялся на трибуну:

— Возражения уважаемого Ролинсона уже опровергнуты его коллегой. Но мне хотелось бы прибавить еще следующее: весьма вероятно, что последние несколько сот поколений лунных жителей обитали, в виду холода и все более сокращающегося объема воздушной оболочки, а также просачивания водных масс в глубину планеты, не на ее поверхности, но в пещерных городах, под этой поверхностью. Поэтому мы и не видим их сооружений, а существовавшие раньше рассыпались!

— Я перейду, теперь к вопросу о том, как мы можем осуществить это кажущееся невыполнимым путешествие, несмотря на безвоздушность мирового пространства!

Баумгарт опять приковал к себе все внимание аудитории. Спокойно, не спеша, он формулировал свои положения, показал, что „Свенденгамовское“ туманное и пыльное облако впервые дает человеку возможность покинуть свою планету. Солнечная система не раз пролетала в прошлом через подобные космические облака, на что отчетливо указывают следы прежних ледниковых эпох; но это происходило в те времена, когда земную планету обитали лишь причудливые морские твари или огромные ящеры, извлеченные наукой из катакомб прошлого на дневной свет. Во время последней ледниковой эпохи человек стоял еще на низкой стадии развития, он был на половину зверь и выходил на работу с самыми примитивными орудиями. Теперь же это оледенение совпало во времени с достигшею высокого расцвета техникой, и счастливому случаю, иногда играющему в мировых событиях важную роль, угодно было, чтобы как раз в этот период мы получили, в лице летучей гранаты, воздушный корабль, дающий возможность ввинтиться в разреженную среду заполняющего пространство облака и добраться до соседнего нам мира, до луны! — Если даже мои догадки насчет того, что я надеюсь найти на луне, не соответствуют действительности, человечество все же не должно упускать случая впервые поставить ногу на небесное тело за пределами земного шара!

Абдул-Бен-Хаффа был изумлен. На его живом лице написано было восторженное одобрение. — Поздравляю оратора! — проговорил он. — Он действительно показывает нам выход, делающий честь его острому уму! Должен признаться, что мне эта мысль в голову не пришла, и опыт покажет, достаточно ли будет облачных и пыльных масс этого рокового облака для того, чтобы понести небесный корабль. Но это дело техника, и здесь астроном умолкает…

Старый Ролинсон также был ошеломлен решением вопроса. Он пристально рассматривал немца сквозь большие круглые роговые очки и что-то бормотал. В этот момент у него под рукой не нашлось никаких возражений.

Но вот поднялся с своего места министр Альбарнель.

— Мы выслушали необычайно остроумные соображения Баумгарта и мнения сведущих астрономов. Наши два выдающихся астронома настолько расходятся во взглядах, что примирить их почти невозможно. Перейдемте теперь к технической стороне дела и выслушаем экспертов, а за ними и других лиц.

Попросил слова всем хорошо известный директор узамбаранитных заводов. Трезво, внушающим доверие тоном он доложил, что он и Стэндертон-Квиль, вместе с ним строивший гранату, смелый вожатый новейшего средства передвижения, убедились в выполнимости полета. Правда, нужно будет построить специальный корабль и предпринять продолжительный пробный полет над земной атмосферой. На расходы потребуется приблизительно три миллиона франков, и оратор считает своим долгом указать, что его завод, в интересах великого предприятия, откажется от всяких материальных выгод. Если правительство выразит согласие, летучая граната будет готова через три месяца, а через месяц после этого сможет состояться и поездка в небесное пространство.

Стэндертон-Квиль в своей речи привел технические детали и вычисления и упомянул, что он сам поведет корабль в доказательство полной осуществимости поездки, ибо у него нет ни малейшего желания кончать жизнь самоубийством.

Остальные из присутствовавших технических экспертов усердно писали в своих книжках, проверяли цифры, производили вычисления; и после того, как Стэндертон-Квиль окончил свое сухое изложение, сделанное в холодном, деловом тоне, слова попросил Юсуф Драммен, знаменитый лектор аэродинамики в Тимбукту. Он с трудом поднял свое грузное тело, отер платком огромную плешь и начал доказывать, что материя облака слишком разрежена, чтобы удержать небесный корабль. Крыльям и несущим поверхностям придется придать исполинские размеры или же повысить скорость полета втрое против достигнутой — а это немыслимо. Он предрекал затее катастрофу.

Стэндертон-Квиль вскочил с своего места. Сильно наморщив лоб, он резким голосом произнес:

— Теоретики в роде Юсуфа Драммена всегда вносили смятение в прогресс практической техники! Они — виновники всех неудач. Неужели мне нужно напоминать ученому представителю университета Тимбукту, что год тому назад он самым яростным образом оспаривал возможность перемещаться в гранате с помощью взрывов? Теперь она проносится над его головой, и присутствующий здесь член Совета Измаил Чак может засвидетельствовать, что новый экипаж, который оратор считал невозможным, без всяких капризов совершил далекий перелет с экватора в ледяные области Норвегии и обратно! Может быть, теории Драммена и хороши, но о практике он не имеет никакого представления, и, несмотря на всю свою ученость, не сумеет провести по улице и детской колясочки!