Рак - это грибок - [5]
Становится ясно, что первые четыре из 14 гипотез, которые мы упомянули, исключительно теоретические, и другие, будучи более конкретными, могут быть предметом экспериментов. Сразу становится очевидным, что это просто нереальная затея, так как число возможных элементов для исследования практически безгранично; просто представьте себе все ферменты и белки, которые присутствуют в клетке, или мириады токсичных веществ, которые могут действовать на нее.
Кроме того, более глубокий анализ первых основных утверждений — то есть того, что опухоль развивается из-за изменения механизмов роста — подчеркивает тот факт, что это утверждение создано из различных концепций:
> Подразумевается, как само собой разумеющееся, что клеточная масса, как правило, имеет тенденцию к непрерывному росту.
> Гипотеза, что это происходит из-за дисфункции в генах.
> Гипотеза, что это вызвано дегенерацией генов на молекулярном уровне.
> Гипотеза, что дисфункция определяет бесконтрольное деление клеток.
Что стоило бы здесь продемонстрировать, так это не просто базовое утверждение, а также и составляющие его тезисы.
Следовательно, эксперименты могут проводиться для каждого составляющего тезиса, в результате чего каждый эксперимент остается ограниченным и не связан с другими из-за бесконечного числа элементов, которые могут играть роль.
Например, линия экспериментов может касаться характеристик клеточного роста, таких как измеримая сущность, степень, или качество воспроизводимых подтипов, дифференцированная взаимосвязь с различными типами рака, и так далее. Второй подход к исследованию может касаться того, в каких именно генах произошла поломка при различных новообразованиях, таким образом, что они могут быть классифицированы как онкогенные.
Другой подход может включать исследование взаимодействия различных генетических кластеров, связанных с канцерогенезом, для изучения в течение гораздо более длительного периода времени — годы или десятилетия — в том числе при процессе увековечения в пробирке. Изучение бесконечного числа токсических факторов, способных запускать молекулярные изменения, является иным путем исследования, о котором не стоит забывать.
Исходя из вышеизложенного, можно ясно понять, почему генетическая теория рака никогда не сможет прийти к каким-либо выводам и/или положительным результатам: экспериментировать до бесконечности на бесконечном количестве явлений может быть только неубедительным и не иметь реальной пользы. Генетика и рак не имеют ничего общего друг с другом!
Или, как говорит Юм: «Либо демонстрация неотразима, либо она не имеет никакой силы».
Хайдеггер добавляет: «... Река слов аргумента не делает ничего, кроме сокрытия того, что следует понять, давая ей лишь вид ясности, которая приходит от хитрости и банальности».
Вывод таков, что экспериментальный метод, даже тогда, когда его используют наилучшим способом, приводит к отсутствию результата, если он служит пустой идее, которая является метафизической и не доказуемой.
Поэтому бесполезно хвастаться обладанием научной методики, которая ничего не гарантирует. Это не только бессмысленно, но и на аналогичном уровне — хотя и в более образованной форме — как у шарлатанов и тех, кто пытается найти лекарство от рака путем перемещения маятника или возложением рук.
Однако, перед тем, как опровергать генетику, надо понимать, в какой степени генетические объяснения правдивы, так чтобы можно было раз и навсегда разоблачить ошибочность такого подхода и, следовательно, нелепость предложения терапевтических систем, привязанных к этой пустышке.
Что же такое генетика? Что она предлагает? Какая конкретика лежит в ее основе? Что говорят священные книги? И, наконец, какую конкретику это дает пациенту?
Мы должны подчеркнуть, что это не только теоретические вопросы, а проникновение в основу официальной онкологической терапии — терапии, которая будет дисквалифицирована, если будут продемонстрированы несоответствие принципов и недочеты генетики.
В результате демонстрации отсутствия основательности генетики, исчезнут современные методы онкологической терапии и, вместе с этим, масштабные и бесполезные программы исследований, которые способны производить только множество «если», которыми опасно злоупотреблять в условном наклонении.
Чтобы лучше понять основы динамики предлагаемой противораковой терапии, пожалуй, полезно привести пример, используя гипотетический диалог между онкологом и пациентом.
Пациент: Доктор, почему я должен перенести операцию, а также получать химиотерапию и лучевую терапию?
Доктор: Потому что, вы понимаете, есть клетки, которые начали пролиферировать и бесконтрольно делится, так как некоторые из их генов приобрели такие характеристики, которые не ограничивают сигналы к репродукции, и эти сигналы безграничны. Если бы мы могли уничтожить массу выродившихся клеток с помощью химиотерапии и лучевой терапии, или посредством хирургического выделения, то мы могли бы получить весьма позитивные результаты.
Пациент: Так, вся проблема в уничтожении больных клеток?
Доктор: Верно. И сегодня эта цель, которую мы можем попытаться достичь несколькими способами. Понимаете, современные исследования на сегодняшний день стремительно развиваются: помимо лечения, которое я упомянул, есть также иммуногенетика с активной иммунотерапией, генная терапия и моноклональные антитела, а также гормональная терапия, которая особенно эффективна при гормонально чувствительных опухолях, таких как рак груди или простаты.
