Радуга над теокалли - [5]
Этот мир в ее присутствии, окрашивался только в светлые тона, переливался только яркими красками — так он приветствовал ее. Именно тут она всегда получала ответы на вопросы, находила покой и душевное равновесие. Но сейчас ее мир, ее убежище не было прежним — пропала золотая гамма, исчезло ласковое дуновение. Основной цвет был лиловым, не таким темным, как при грозовых тучах на закате, но ощущение тревоги, предчувствия беды или чего-то неотвратимого коснулось Иш-Чель, напугав ее, расстроив. Она никогда не любила покидать мир, который считала своим, а тут…
Растерянность взяла свое, она заметалась, пытаясь услышать внутри себя, тихий шепот предостережений, но этого не было… Только краски, словно ощутив ее тревогу, сгустились, не давая ей вырваться к далекому светлому пятну вдали… И тут же раздался голос, не принадлежащий ее миру. Голос совершенно не соответствовал ему, он был слишком реален и груб. Он яростно вторгся, мешая ей понять, что не так, что ускользает от нее… и разрушил незримые стены ее мира.
— Это очень серьезный шаг — у моей семьи нет больше наследников, и ты это знаешь. Трудный выбор для моего отца, а он должен печься о благополучии государства.
— Я боюсь быть нежеланной в твоей семье. Ты говорил, что твоя мать хочет другого союза — произнесла Иш-Чель машинально, словно внимательно слушала все, что говорил ей жених.
— Так вот что тебе не нравится! Ты начинаешь ревновать?! — Кинич-Ахава довольно улыбнулся.
— Да! И совершенно не скрываю! Я не хочу тебя делить ни с кем! С детских лет мы знаем друг друга, всегда вместе… Я хочу быть женой! Ведь дядя женился на твоей матери только после смерти первой жены… Я хочу вегда быть с тобою!
— Я — будущий правитель, я — воин. Мы не будем всегда вместе. Будут походы!..
— Новые и новые рабыни, потом они будут становиться твоими женами, а как же наша любовь?
— Иш-Чель, наш брак, по счастливой случайности озарен этим чувством, но я буду вынужден думать о своей стране, и если брак будет выгоден, то он будет заключен, и столько раз, сколько нужно!
— Значит, чистая случайность?! И ты будешь брать себе других жен?! — лицо Иш-Чель от негодования раскраснелось, большие глаза от гнева сузились в маленькие щелочки. Она наивно полагала, что любовь Кинич-Ахава дает ей право надеяться на безоблачное счастье, которое исключает присутствие соперницы, но выходило наоборот. Поистине в мире незыблемо все! Все остается — правители женятся, зачастую не спрашивая желания женщин, так как ими руководит высшее понятие долга перед государством… Иш-Чель готова была расплакаться, узнав о своей наивности. Да, побег рабыни уже давал о себе знать. Похоже, богиня радуги считает их брак ошибкой, поэтому и не захотела неугодной жертвы. Выложив все начистоту, Иш-Чель резко поднялась. Она уже была готова отдать новое указание двигаться домой в Майяпан, но Кинич-Ахава, потрясенный — впервые он увидел невесту такой, резко дернул ее за руку и повернул к себе:
— Ты ведешь себя как маленькая девочка! Пропала рабыня, подумаешь, какое происшествие! Скорее всего, у нее был любовник, который и выкрал ее, улучшив момент! А ты придумываешь всякую чушь и пытаешься со мною поссориться!
— Я не пытаюсь! Я уже поссорилась!
— Не думал я, что у тебя такой скверный характер, дорогая, очевидно, приближение нашей свадьбы тебя сильное нервирует! Но стоит ли разговаривать на повышенных тонах, да еще на глазах свиты?
— Мой характер тебя не касается, Кинич-Ахава, я больше не желаю выходить за тебя замуж, так что ты с ним больше не столкнешься! И вообще, уважаемый брат, отправляйся в свой дорогой Коацаок! Я не желаю тебя больше видеть! Отпусти меня! — Иш-Чель вырвала руку, но задержалась на месте. Она сообразила, что уйти должен он — ведь прогоняли его. Но он продолжал стоять и держать ее за руку. А Кинич-Ахава просто не мог поверить, что стоящая перед ним разгневанная женщина — его сестра Иш-Чель, единственной мечтой, которой было стать его женой. Он пытался сообразить, как выпутаться из данной ситуации и остаться на высоте:
— Ты что, на солнце перегрелась?!
— Это тебя уже не касается!
— Ну, точно — удар! — Кинич-Ахава протянул руку и коснулся ее высокого лба, но Иш-Чель резко убрала голову в сторону и покачнулась. Он во время ее поддержал, воспользовавшись ситуацией:
— Эй, женщины! Госпоже плохо, уложите ее на носилки!
— Это мои люди. Я сама отдам им приказание! — прошипела змеей Иш-Чель, меча молнии в сторону жениха.
Последней каплей, истощившей терпение Кинич-Ахава, были эти слова. До сих пор он пытался обратить в шутку неудачную беседу о будущем супружестве. По началу он не мог понять, как дочь правителя не понимает, что с ее желанием быть единственной, никто не будет считаться не из легкомысленных побуждений, а потому что так надо. Получив отпор, отказ, затем ссору, он впервые увидел, что Иш-Чель, при случае, может воспользоваться любым своим правом, а особенно правом голоса. Воистину, майя слишком много дают прав своим женщинам! Но ситуацию необходимо брать под контроль:
— Послушай, Иш-Чель, ты — женщина, я — мужчина, и приказы теперь буду отдавать я! — он больно сжал запястье ее руки. На красивом лице девушки появилось не выражение боли, а твердая решимость ему противоречить. Он, скрывая свой испуг, подумал, что же ему еще ждать от этой совершенно незнакомой Иш-Чель. Ждать не пришлось, гнев прорвался наружу:
Отправляясь в далекую Россию, юная принцесса Фике и представить не могла, что ее брак с наследником русского престола окажется «золотой клеткой». Но свекровь-императрица ей не доверяет, нелюбимый муж изменяет с другими, ее собственный фаворит оказался ничтожеством; Екатерине грозит позорный развод и изгнание…И тут в ее жизнь вихрем врывается Григорий Орлов – гвардеец, красавец, гигант, герой Цорндорфского сражения, влюбленный в нее как женщину, а не будущую царицу.И Екатерине придется выбирать: прозябать ли и дальше в «золотой клетке» – или восстать против ничтожного мужа, возглавив гвардейский заговор и дворцовый переворот.
Трое ученых из Венесуэльского географического общества затеяли спор. Яблоком раздора стала знаменитая южноамериканская река Ориноко. Где у нее исток, а где устье? Куда она движется? Ученые — люди пылкие, неудержимые. От слов быстро перешли к делу — решили проверить все сами. А ведь могло дойти и до поножовщины. Но в пути к ним примкнули люди посторонние, со своими целями и проблемами — и завертелось… Индейцы, каторжники, плотоядные рептилии и романтические страсти превратили географическую миссию в непредсказуемый авантюрный вояж.
В настоящей книге американский историк, славист и византист Фрэнсис Дворник анализирует события, происходившие в Центральной и Восточной Европе в X–XI вв., когда формировались национальные интересы живших на этих территориях славянских племен. Родившаяся в языческом Риме и с готовностью принятая Римом христианским идея создания в Центральной Европе сильного славянского государства, сравнимого с Германией, оказалась необычно живучей. Ее пытались воплотить Пясты, Пржемыслиды, Люксембурга, Анжуйцы, Ягеллоны и уже в XVII в.
Как же тяжело шестнадцатилетней девушке подчиняться строгим правилам закрытой монастырской школы! Особенно если в ней бурлит кровь отца — путешественника, капитана корабля. Особенно когда отец пропал без вести в африканской экспедиции. Коллективно сочиненный гипертекстовый дамский роман.
Мы едим по нескольку раз в день, мы изобретаем новые блюда и совершенствуем способы приготовления старых, мы изучаем кулинарное искусство и пробуем кухню других стран и континентов, но при этом даже не обращаем внимания на то, как тесно история еды связана с историей цивилизации. Кажется, что и нет никакой связи и у еды нет никакой истории. На самом деле история есть – и еще какая! Наша еда эволюционировала, то есть развивалась вместе с нами. Между куском мяса, случайно упавшим в костер в незапамятные времена и современным стриплойном существует огромная разница, и в то же время между ними сквозь века и тысячелетия прослеживается родственная связь.
Видный британский историк Эрнл Брэдфорд, специалист по Средиземноморью, живо и наглядно описал в своей книге историю рыцарей Суверенного военного ордена святого Иоанна Иерусалимского, Родосского и Мальтийского. Начав с основания ордена братом Жераром во время Крестовых походов, автор прослеживает его взлеты и поражения на протяжении многих веков существования, рассказывает, как орден скитался по миру после изгнания из Иерусалима, потом с Родоса и Мальты. Военная доблесть ордена достигла высшей точки, когда рыцари добились потрясающей победы над турками, оправдав свое название щита Европы.
Разбирая пыльные коробки в подвале антикварной лавки, Андре и Эллен натыкаются на старый и довольно ржавый шлем. Антиквар Архонт Дюваль припоминает, что его появление в лавке связано с русским князем Александром Невским. Так ли это, вы узнаете из этой истории. Также вы побываете на поле сражения одной из самых известных русских битв и поймете, откуда же у русского князя такое необычное имя. История о великом князе Александре Ярославиче Невском. Основано на исторических событиях и фактах.