Радость, словно нож у сердца - [16]

– По-моему, на сегодня радужных перспектив уже вполне достаточно. Стало быть, вы намерены восстановить атмосферу Земли?

– Это необходимо для сохранения биоты. Концентрация углекислого газа, метана и прочих парниковых газов в атмосфере должна вернуться к раннеиндустриальному уровню.

– Почему именно к раннеиндустриальному?

– Чтобы предотвратить возвращение ледниковых периодов. Атмосферные процессы следует успокоить, выправить, чтобы достичь необходимого равновесия…

– Процесс уже идет?

– Нет.

– Почему вы не начали с него?

– Потому что экспансию вашего вида, Саманта Август, надо остановить немедленно.

Адам нашел для нее стул. Вернее сказать, когда Саманта о нем попросила, стул вырос прямо из пола. Сейчас она сидела на нем, не отводя глаз от экрана и карты с серыми зонами поверх нее. Границы, которых зонам еще предстояло достичь, обозначались пунктиром. Хаос, творящийся сейчас в мире внизу, она могла разве что вообразить. Саманта закурила – похоже, у нее теперь имелся неограниченный запас сигарет.

– Знаете, почему я согласилась с вами сотрудничать? Из-за бесплатного курева. – Она вдруг прищурилась. – Или вы записываете все расходы на мой счет?

– Концепция денег – анахронизм. У нас в гостях вы нам ничего не должны.

Она откинулась на спинку стула, затянулась.

– Я уже начинаю сомневаться, правильно ли сделала, согласившись выступать от вашего имени. И дело тут не в моей изначальной наивности. Просто я полагала, что у вас имеется приемлемый план. В который не входит изгнание бедноты из их жилищ.

– В настоящее время большинство стран обладают достаточными ресурсами, чтобы справиться с единовременным массовым переселением. Недостатка нет ни в пище, ни в транспорте, ни в рабочей силе. Если люди и страдают, то исключительно потому, что другие люди не желают им помочь.

– Это сопряжено со всевозможными политическими сложностями, – возразила Саманта. – Вопросы суверенитета, логистики, цен, финансирования расходов…

– Совершенно верно. Вопросы цен.

Саманта ожидала, что Адам разовьет мысль, однако молчание затянулось.

– Ладно, – проговорила она наконец, – понимаю. Человеческие общества устанавливают для себя систему ценностей, после чего сами оказываются в плену собственной системы, которую не могут покинуть. Она сама себя поддерживает, запустив бесконечный цикл подтверждения этих ценностей, изначально установленных совершенно произвольно. И однако, Адам, в самой основе всех подобных систем лежат определенные истины, которые невозможно игнорировать. Более конкретно, мы живем в условиях дефицита и неравенства, и основная часть общественных механизмов, если не вообще все, нацелены на то, чтобы поддерживать баланс именно в этих условиях.

– Верно, – согласился Адам.

– Значит, в рамках подобной системы перемещенные лица будут страдать – у них попросту нет выбора. Даже существующие механизмы помощи потребуют определенного времени, чтобы раскочегариться, а проблема недостатка территории вообще не имеет простого решения.

– Территории более чем достаточно, – возразил Адам.

– В подобных вопросах государства не отличаются особой гибкостью. И любая культура опасается внезапного наплыва чужаков. Начнутся проблемы с языком, с завышенными ожиданиями, религиозные, правовые – можно с полной уверенностью утверждать, что столкновение мировоззрений добром не кончится.

– Вы утверждаете, Саманта Август, что в сложившейся ситуации люди не станут помогать другим людям, чтобы избавить их от страданий или даже от гибели?

– Я не сомневаюсь, что организации помощи беженцам делают все, что в их силах, и что ООН попытается взять происходящее под контроль. Но и я, и вы понимаем, что этого недостаточно. Видите ли, «первый мир» сопротивляется наплыву населения из так называемых «развивающихся стран», хотя причины для этого подыскиваются крайне неубедительные. Начинается навешивание ярлыков. Они там и хамы, и необразованные, и террористы, и просто грязные – на политическую сцену вернулся расизм. Не только в сверхдержавах, но повсеместно. Старинный племенной менталитет, пробудившийся, словно разворошенное осиное гнездо. Фашизм на подъеме и больше не прячется в тень – нет, он нагло лезет прямо в глаза. В мире там, внизу, сейчас все очень сложно. – Она отшвырнула окурок. – Не вовремя вы заявились, скажу я вам.

– Зоны отчуждения знаменуют конец территориальной экспансии, – сказал Адам. – Ваша цивилизация, к несчастью, основана на концепции бесконечного роста, бесконечного расширения, бесконечных ресурсов. При том, что планета у вас лишь одна, так что и рост, и расширение, и ресурсы отнюдь не бесконечны. Однако ваше коллективное осознание этого обстоятельства, судя по всему, в высшей степени абстрактно, а потому задвинуто в сторону и не способно остановить вашей ненасытной экспансии.

– Мне ли не знать, – пробормотала Сэм.

– Таким образом, зоны отчуждения можно рассматривать как выданный вам авансом предел – словно тот момент в будущем, когда у вас кончится… практически все сразу. Но, как я уже упоминал, имеется и одно принципиальное отличие. Если ничего не предпринимать, предел наступит, когда ваша цивилизация будет наименее способна принять новую парадигму, необходимую для выживания. Сейчас же, когда посредством зон отчуждения предел достигнут раньше, у вашей цивилизации еще достаточно сил, чтобы адаптироваться.