Радость, гадость и обед - [46]

Это весьма эффективный способ охоты. С помощью собаки Бев и ее помощникам удается ловить по десять — двадцать ящериц в день. Прежде чем начать ловить игуан для исследовательницы, Пифо и Цезарь вместе с собакой охотились на игуан ради пропитания. Чтобы обездвижить пойманную игуану, они вырезали у нее из передних лап жилу и связывали ею лапы животного за спиной. Потом игуану убивали, втыкая ей в мозг и в позвоночник длинный острый шип.

Коппингер утверждает, что дикий нрав чистокровных волков ни за что не позволил бы им вот так вот сотрудничать с человеком. После знакомства с волкопсами Нэнси Браун я не могу не согласиться с этим. Наиболее же ярким доказательством теории одомашнивания Коппингера может служить интереснейший генетический эксперимент с лисами.

Из диких в домашние: как расположить к себе лису

В середине 1950-х годов генетик Дмитрий Беляев поддержал не ту научную доктрину, которую следовало, и был уволен из Центральной научно-исследовательской лаборатории пушного звероводства в Москве. Вскоре после этого он занял пост главы отдела генетики животных в Институте цитологии и генетики Новосибирского академгородка и в 1959 году положил начало весьма примечательному эксперименту с серебряными лисицами. Эксперимент длился сорок лет, задействовано было более 45 тысяч животных. Его итоги перевернули представление ученых о таком явлении, как одомашнивание.

Для того чтобы облегчить работу с дикими отловленными лисами, Беляев решил вывести тип, генетически приспособленный к сосуществованию с человеком. Проверяя, как реагируют на людей родившиеся на зверофермах лисята, он затем скрещивал самых ручных самцов и самок. Поначалу лишь очень немногие лисы соответствовали его строгим критериям и были достаточно дружелюбны к людям. К десятому поколению среди лис ручных было 20 %, а после сорокового поколения ручными рождались уже 80 % лисят. Генетически прирученные лисы запросто могли лизать человека в нос; их не прошедшие строгого отбора собратья запросто бы этот нос оттяпали.

Итак, появившиеся в результате селекции лисы стали любить людей. Ну и что? А вот одна важная деталь: случайным побочным результатом отбора по критерии одомашнивания стало то, что лисы стали выглядеть и вести себя по-собачьи. Сменялись поколения, и уши у лис становились висячими, а хвосты начинали закручиваться колечком. В мехе появились бурые полосы (предполагается, что первые собаки были именно бурыми), а у некоторых лисиц даже появились белые пятна на морде, как у собак. Да и сами морды становились все короче, шире и симпатичнее. Вели эти животные себя совершенно не по-лисьи и в ответ на приветствие начинали вилять хвостом, в точности как мой старый лабрадор Молли. На физиологическом уровне тоже произошли изменения: по сравнению с обычными лисами уровень гормона стресса кортизола у них стал ниже, а нейроны мозга производили больше естественных антидепрессантов. Неудивительно, что они были такими добродушными!

Почему такие разные характеристики — цвет меха, форма хвоста, строение морды — сопутствуют более дружелюбному поведению? Науке это неизвестно. У животных, чьи размеры находятся между размерами кораллового аспида и крысы, поведение и цвет шкуры сцеплены на генетическом уровне. Однако что послужило причиной изменения характера у беляевских лис — несколько связанных между собой генов или вообще один-единственный ген, — нам пока неизвестно.

Умеют ли собаки читать мысли?

Когда я слушаю, как великий Док Ватсон из Дип-Гэп (Северная Каролина) извлекает из гитары те самые, единственно верные ноты проигрыша, от левого плеча до шеи у меня пробегает холодок, а кожу начинает покалывать. На Гавайях про такую музыку говорят «до мурашек». Будучи ученым, я постоянно читаю разные научные журналы. От тамошних статей меня чаще всего клонит в сон, но есть одна статья, которая всегда пробирает меня до мурашек. Впервые это случилось со мной в 2002 году, когда кто-то из коллег дал мне прочесть неопубликованную статью, полученную от его старого соседа по общежитию Майка Томаселло, специалиста по психологии развития и одного из основателей Института эволюционной антропологии Макса Планка в Лейпциге. Вскоре эту статью опубликовали в журнале Science. Посвящена она была сравнению способности волков, шимпанзе и собак распознавать человеческие жесты. Возглавил это исследование двадцатишестилетний аспирант Брайан Хэр.

Чтобы понять всю важность этого исследования, надо кое-что знать о шимпанзе. Они самые близкие наши родственники, а кроме того, самые сообразительные и социально активные животные. Однако, как и все прочие приматы (за исключением людей), шимпанзе не в состоянии найти пищу, подчиняясь жестам человека. Даже те шимпанзе, что выросли в человеческих семьях, не способны отыскать еду, проследив взгляд человека или посмотрев, в какую сторону направлен его палец. Нетрудно догадаться, что если задача не по силам обладателю такого крупного мозга, как у шимпанзе, то волку, мозг которого гораздо меньше обезьяньего, тут и вовсе ловить нечего. Да, это так. И ведь вы, разумеется, догадываетесь, что раз у домашней собаки мозг еще на четверть меньше, то она окажется глупее волка, так? Так, да не так.