Раднесь - [16]

Иван ошалело повиновался призыву и посмотрел по сторонам. Потом до него дошел смысл последних слов Артёма, — Такую, как ты мне показывал?

— Какую? Чего я тебе показывал? А! Эту… Ах ты шельмец! Раскатал губу, — посыпал на несчастного вогула Артём непонятными образами, — Нет, дорогой мой, куда тебе… Любую, Ванечка, любую, которую ты сможешь найти в этом Богом забытом крае, и которая хоть чуть-чуть тебе понравится, — мысленно улыбнулся Артём, — И вообще, о каких тенях ты мне толкуешь? Ты что, видишь что-то особенное, чего другие люди нет?

— Я с детства мучаюсь видениями. Из-за этого мне пришлось покинуть родное племя, потому что меня считали странным и сторонились. Я всегда чувствовал себя изгоем, и когда немного окреп, сбежал в тайгу от них от всех.

— Что конкретно ты видишь? — не на шутку заинтересовался Артём.

— Если смотрю на человека, вижу его второе тело, а рядом почти с каждым человеком стоит тень. Это выглядит как тень, но, если приглядеться, или ночью, когда дневной свет не мешает, это уже не тень. Это нечто переливается разными цветами, как ограненный алмаз на свету.

«У-у-у, да ты экстрасенс у меня», — подумал про себя Артём, — «Вот почему ты меня ощущаешь!»

— А что ты такого недозволенного увидел, друг мой? — задал вопрос Артём как бы «вслух».

— Когда я сбежал от людей, у меня появилось много свободного времени, чтобы развивать и совершенствовать способности. Несмотря на страх, любопытство пересилило, и я стал большую часть времени посвящать погружению в это состояние… Я не знаю, как его назвать, — потом немного подумал и вдруг выдал, — И бардак кругом — это не из-за того, что я неряха. Просто мне не до этого всего сейчас, мне нет дела до реальности. Я поддерживаю существование здесь, а живу там!

Только что оправившегося от перехода Артёма последние фразы вогула снова внесли смятение в душу. Он стал предпринимать лихорадочные попытки собрать всю информацию в хоть какую-то систему. И подумав о том, что хоть он сейчас и нематериальный, ему всё ж таки ближе и удобнее материальный мир, как некая точка отсчета, за которую можно зацепиться и оттолкнуться в дальнейших шагах познания.

— Так, давай по порядку, — мысленно собрал волю в кулак Артём, — сначала расскажешь про «Здесь», а потом постарайся объяснить мне, что такое «Там», хорошо?

— Хорошо.

— Давай.

— Что?

— Ну расскажи, что за местность, в которой ты… нет теперь мы обитаем.

И вогул, при крещении наречённый Иваном, по прозвищу Хоза Лей рассказал, что живёт он в лачуге уже третий год, рядом течёт река Пелым, на западе Уральские горы, на востоке бескрайняя тайга с болотами. Там кроме зверей и лесов никого почти нет. Ближайший крупный город — это Ирбит, где проходят пути купеческие, из-за чего там много людей, а в феврале, когда там проводится знаменитая ярмарка, людей видимо-невидимо. Но до города несколько недель ходу, так что там он не бывает. А за всю жизнь может и побывал там всего-то пару раз. Чуть севернее, вверх по реке начинаются владения его племени — манси, но они кочуют с оленями, постоянного стойбища не имеют. И с тех пор как он их покинул, с ними ни с кем не виделся, связь с ними не поддерживает. В сотне вёрст южнее, вниз по течению реки Пелым находится Казанцевский скит — пристанище большой староверческой семьи, выходцев из большого татарского города Казань. Когда Иван стал рассказывать про Казанцевых, Артём мысленно вздрогнул, уж так сильно всё похоже на то, что в своё время ему рассказывал дед Игорь про его предков.

Потом Иван рассказал, что летом совсем недалеко от его лачуги, верстах в пятнадцати — полдня идти вдоль реки звериными тропами — есть пасека, что там разводит пчёл старец по имени Архип, самый старый из Казанских староверов. Тут у Артёма окончательно утвердилась уверенность, что попал он именно в то место и в то время, про которое рассказывал ему дед Игорь.

Амулеты шамана

Только весной бывает такое солнце. Причём неважно где это солнце светит — горные ущелья или лесные равнины, холодные берега северных морей или поросшие пальмами бескрайние пляжи Юга. Во время пробуждения природы солнце светит надеждой, и это чувство беспокойным солнечным зайчиком дразнит и ласкает уставшую от зимней спячки душу. Тайга просыпалась птичьим пением, журчанием ручьёв, тёмными проталинами, на которых, если они освещались солнцем, уже появились нежные подснежники. Месяц апрель был на исходе, и в этом холодном северном крае наступила весна.

Целый месяц уже уживались вдвоем — два человека в одном теле — Иван, хозяин тела, и его незваный гость — Артём. Многое было обсуждено, многое рассказано друг другу. Оба соседа по телу лишь начинали постигать Путь познания и предназначения, и посему у них нашлось много общих тем. Артём оказался полезен Ивану в первую очередь в плане объяснения фундаментальных основ физики тонкого мира, познания о котором Артём в свою очередь получил от деда Василия. Вогулу не к кому было обратиться за объяснениями, за советом, но благодаря мощнейшим способностям и, что немаловажно, благодаря намного больше свободному времени, чем у Артёма, человека, живущего в информационный век, Иван обладал значительным практическим опытом. Более того, Артёму были крайне важны именно практические навыки, которые оттачивались у Ивана в борьбе за выживание, которую ведёт человек, живущий в лоне природы. Артём знал суть происходящих процессов, знал, как применить власть над тонким миром, но как добиться полезного результата не знал. Другое дело — вогул, иной раз не понимая, как он делает, он мог лечить, двигать предметы, управлять огнём, общаться с растениями и животными, видеть невидимое, ощущать неосязаемое.