Радио "Моржо" - [5]

Моржичек откинулся в кресле и блаженно улыбнулся в кресле. Инструкция ему явно нравилась.

6

Лена чувствовала легкое неудобство от того что Морж назначил ей рандеву не в офисе, а на служебной квартире. Однако когда она приперлась таки пешком на четвертый этаж, при этом почти не опоздав — в одиннадцать сорок вместо онз пиль,[5] как было обговорено, то от увиденного, она мягко выражаясь офигела.

Морж открыл ей не сразу, а только после четвертого длинного звонка. Наряд его состоял из капроновых гольф, трикотажных полу-кальсонов, которые носят гонщики — велосипедисты и бардового пиджака, одетого на голое тело. В прокуренные ноздри так шибануло килотонным перегаром, что она невольно полезла в сумочку за таблеткой.

— Антре, тю ет онкор ан ретард,[6] — пробурчал Морж и прямо как был в пиджаке, полез в разобранную двухспальную кровать, которая занимала почти половину апартаментов. Только теперь Лена обратила внимание, что они были не одни. Рядом с Моржом в кровати лежала голая девица, в которой Лена без труда узнала Галку Шнеерсон, с которой они учились вместе на филфаке университета. Галка громко храпела. На ковре у галкиного изголовья благоухала лужа подсыхающей блевотины.

— Же не фезе па ле проприте, ескюзе муа,[7] — сказал Морж, отхлебывая из горлышка божоле нового урожая, и не предложив Лене сесть, махнул рукой давая знак начинать.

— Морж, за прошедший месяц, мы провели ряд позитивных мероприятий, позволивших нам положительно решить вопрос об открытии вещания Радио Моржо в Ленинграде…

Морж поперхнулся своим божоле и зашелся долгим кашлем. Галя Шнеерсон проснулась, как ни в чем не бывало сказала Лене приветик и принялась что есть силы хлопать Моржа по спине своей узкой ладошкой. При этом ее голые белые сиськи каждый раз вздрагивали и колыхались мелкой дрожью.

— Морж, начав трансляцию в Ленинграде программ мюзикаль Радио Моржо, мы получили реальную возможность ставить в эфир рекламные ролики местной публисите коммерсиаль…[8]

— Се женеаль, нес па![9] — встрепенулся Морж и достав из нагрудного кармана своего красного пиджака калькулятор кассио, принялся что то считать, мурлыкая себе под нос что то вроде,

— Диз миль неф сан франк, катрован дис, вант катр миль франк, суасант неф...[10] -потом Морж захлопнул крышку своего кассио и сказал,

— Он дуат рекруте ун спесьялист дю коммерс а пост де директер коммерсиаль.[11]

— Будет сделано, по военному ответила Лена и собралась уже было уходить, как тут Морж неожиданно проворно выскочил из под одеяла и вихляя бедрами словно манекенщик принялся ходить по комнате взад — вперед, то засовывая руки в карманы пиджака, то расстегивая пуговицы, и распахивая фалды, то застегивая их наглухо,-

— Вот Слава Зайцев мне подарил, нравится?

— Очень, иль те вьян авек са[12] — ответила Лена и похиляла к дверям.

7

Выполняя функции главного администратора Радио Моржо в Петербурге, в кадровой политике Лена руководствовалась двумя основными принципами — работник во первых должен был по гороскопу быть стрельцом, львом, раком или водолеем, но ни в коем случае не овном или не дай Бог — девой или рыбами… а во вторых — новый сотрудник должен был последовательно применять в жизни учение Карлоса Кастанеды. Все прочее — будь то владение иностранными языками, умение печатать на машинке, наличие водительских прав или навыков работы на компьютере Лену не фачило. По гороскопу подходишь — о кей! Кастанеду читаешь — нормально.

К исходу второго месяца работы Ленинградского отделения Радио Моржо Лена обросла тремя сотрудницами — Ирой большой, Ирой маленькой и Ирочкой. Все три товарки исправно читали Карлоса Кастанеду и дружно ни хера не умели, что бы им ни поручили. Морж постоянно ругал Лену по телефону за отчеты которые приходят с дикими ошибками, которые составлены крайне не аккуратно и присылаются с чудовищной нерегулярностью, однако Лена своими товарками была тем не менее довольна и всем им обещала в будущем высокие посты и длительные командировки во Францию.

Товарки млели и ни хера не делали. Однако дела на филиале шли так плохо, что нужно было срочно кого нибудь принимать, кто хоть что нибудь умел делать.

Лена поохала — поохала, да и приняла на работу Сережу Серова, не смотря на то что он был овен, и на вопрос читал ли Кастанеду, ответил простодушно, что хуйней не увлекается. Лена успокоила товарок, тем что Сережа проработает на фирме не долго.

Теперь все планы и отчеты предприятия составлял Сережа Серов. Он же занимался поиском клиентуры, он же писал сценарии рекламных роликов, он же заключал договора, продавал рекламное время, контролировал эфир, организовывал мероприятия паблик рилейшенз, встречал и провожал бесконечные делегации французов, организовывал ремонт офиса, покупал мебель и оргтехнику… Лена же с Ирой большой, Ирой маленькой и Ирочкой сидела в буфете и критиковала Сережу за то что он Овен и не читает Карлоса Кастанеду. Товарки дружно блеяли и кивали со всем соглашаясь. Лена обещала им скорые стажировки во Франции и высокие посты начальниц департаментов вещания, коммерции и рекламы.

То что Морж с мосье Гандоном придут в новый офис на набережной Мойки к трем часам Лена добросовестно позабыла. До часу в буфете она протрепалась с Ирой большой и Ирой маленькой о том, какой Сережа Серов нехороший работник и как скоро она его уволит — вот только отчет полугодовой сделает… Потом к двум она похиляла в Литературное кафе, где села на хвост несчастным японцам, которым посчастливилось познакомиться с ней на каком то семинаре и теперь когда бы они не приезжали в Ленинград, они были вынуждены не только поить и кормить свою новую подругу, но так же и выслушивать ее преисполненные космической глупости религиозные поучения. Всякий раз собираясь теперь в Ленинград, Японцы тщательно взвешивали, стоят ли питерские красоты той пытки что Лена учиняла их мозгам и терпению.