Радимир - [8]
Дверь распахивается.
— Антон, привет! Принес новые шедевры?
У «близнецов» сегодня хорошее настроение. Выгружают из пакетов в ящик стола бутылки с пивом и пакетики с чипсами. Смущенно оправдываются:
— Извини, что угоститься не предлагаем. Официально в офисе запрещено «употреблять», но нам до ночи сидеть, можно и расслабиться… Шеф сегодня из столицы звонил — торопит со сдачей сайта. Так что, в его отсутствие, мы твои начальники!
Я равнодушно пожимаю плечами — начальники так начальники. В принципе Хосе Мануэль все уже утвердил. Раскрываю папку с эскизами. Ребята быстро пробегают глазами мои рисунки. Столь беглое знакомство, которое постороннему может показаться пренебрежительным, меня ничуть не смущает. По себе знаю, что когда долго работаешь с визуальной информацией, то достаточно одного мимолетного взгляда, чтобы оценить работу коллеги. Вглядываться в детали нет смысла. Главное — общее впечатление, баланс, гармония целого. Если что-то ее нарушает — диссонанс чувствуешь сразу.
— Сексуальные у тебя красотки! — завистливо бросает мне Герман, — С кого срисовываешь?
Для меня это комплимент. Я долго мучился, прежде чем нащупал нужный стиль, и из-под моего карандаша выпорхнул роботоподобный женский организм — смесь горячей человеческой сексуальности и холодной красоты машинного дизайна. Ход простой, даже примитивный, но сработало. На первом же просмотре Хосе Мануэль удивленно вздернул черные брови и, словно похлопав меня по плечу, сказал: «Вы, Антон, молодец. С первого раза поняли, что я от вас хочу!»
Герман продолжает вопросительно и уважительно на меня поглядывать. Отвечаю с легкой усмешкой:
— Ни с кого не срисовываю. Просто анатомию хорошо знаю. А рядом с такими фотографиями, — я киваю на папку с работами Хегенса, — Любая уродина красавицей покажется.
— Ну, если б не такие, как он, ты бы может и анатомию не так хорошо знал, — парирует Герман.
— Возможно, — соглашаюсь я, — Но лично я больше привык по гипсовым слепкам ориентироваться, а не по трупам. Я не гиена, падалью не питаюсь.
— Ты только это нашему фотографу не говори, а то он у нас шибко обидчивый. Подобные заявления он болезненно воспринимает. Ему на всякое смотреть приходится, причем вживую, если так можно сказать по отношению к его объектам… Раньше в криминалистике работал, так что нервишки малость расшатаны. Но свое дело знает. Могу показать подборочку, — хитро подмигивает мне Герман.
— Да нет, спасибо. На сегодня мне уже хватит.
Глава четвертая
Просыпаюсь и радуюсь, что вчера почти не пил. Голова ясная и желудок в порядке. Анька еще спит. Заботливо прикрываю ее одеялом, встаю и тихо выскальзываю из спальни. Посреди комнаты стол с остатками вчерашнего пиршества. В два часа ночи, когда гости наконец-то разошлись, сил мыть посуду уже не было. Совместили сразу два праздника — наше новоселье и международный женский день. На журнальном столике в тяжелой керамической вазе букет длинноногих лилий. Цветочный аромат перемешан с запахами подкисших салатов и недопитого шампанского. Соскребаю объедки с тарелок в одну пустую чашку и отправляюсь на кухню мыть посуду. Как-никак восьмое марта отмечали — после такого праздника не грех и помочь с уборкой.
В окно кухни, пронзая золотистыми лучами тюлевые занавески, заглядывает весеннее солнце. Настроение отличное. И дело не только в новоселье и остаточной праздничной эйфории — позавчера я наконец-то сдал Хосе Мануэлю последние эскизы. К моему удивлению, деньги мне выдали сразу же. Да еще мое агентство гонорар подбросило — давний долг за фирменный стиль для одной строительной конторы. Все эти финансовые вливания случились как раз вовремя, потому что ремонт совсем истощил мой кошелек, а когда в нем «вместо хруста — пусто», я чувствую себя неуютно.
Доедаю холодную курицу, облепленную размякшей картошкой. Разогревать не хочется. У холодного мяса особенный вкус, навевает воспоминания о поездах и турпоходах.
На кухонные звуки является Феликс. Весь вчерашний вечер он просидел в спальне за ящиком с книгами. Мало того, что он пока не свыкся с новой обстановкой, так еще был напуган громкоголосыми гостями. Хорошо хоть не нагадил кому-нибудь в ботинок или сумочку. А может, и сделал свое мокрое дело, да никто не заметил.
Великодушно отделяю коту часть куриного бедра. Он моментально проглатывает весь кусок и начинает благодарно тереться о мои ноги. Потом привстает на задние лапы, аккуратно цепляется передними за мою коленку и тянет вверх урчащую морду. Подбрасываю в его блюдце горсточку хрящиков и куриной кожицы — это тоже нужно кому-то есть! Феликс не так быстро, но все же доедает новую порцию. Наверное, вчерашний стресс благотворно повлиял на его аппетит. Кот у меня вообще странный. К еде обычно равнодушен, может ничего не есть целый день, даже от сырого мяса отворачивается. Но иногда на него нападает такой жор, что удивляешься, как его кошачий желудок может столько вместить. Хотя, от нескольких вещей он никогда не отказывается — это куриная печень и соленая горбуша. Один запах этих продуктов мгновенно превращает гордого и независимого кота в необычайно ласкового попрошайку.
Книга содержит три тома: «I — Материализм и диалектический метод», «II — Исторический материализм» и «III — Теория познания».Даёт неплохой базовый курс марксистской философии. Особенно интересена тем, что написана для иностранного, т. е. живущего в капиталистическом обществе читателя — тем самым является незаменимым на сегодняшний день пособием и для российского читателя.Источник книги находится по адресу https://priboy.online/dists/58b3315d4df2bf2eab5030f3Книга ёфицирована. О найденных ошибках, опечатках и прочие замечания сообщайте на [email protected].
В условиях сложной геополитической ситуации, в которой сегодня находится Россия, активизация собственного созидательного творчества в самых разных областях становится одной из приоритетных задач страны. Творческая деятельность отдельного гражданина и всего общества может выражаться в выработке национального мировоззрения, в создании оригинальных социально-экономических моделей, в научных открытиях, разработке прорывных технологий, в познании законов природы и общества, в искусстве, в преображении человеком самого себя в соответствии с выбранным идеалом и т.
Данная работа представляет собой предисловие к курсу Санадиса, новой научной теории, связанной с пророчествами.
Данное издание стало результатом применения новейшей методологии, разработанной представителями санкт-петербургской школы философии культуры. В монографии анализируются наиболее существенные последствия эпохи Просвещения. Авторы раскрывают механизмы включения в код глобализации прагматических установок, губительных для развития культуры. Отдельное внимание уделяется роли США и Запада в целом в процессах модернизации. Критический взгляд на нынешнее состояние основных социальных институтов современного мира указывает на неизбежность кардинальных трансформаций неустойчивого миропорядка.
Книга содержит собрание устных наставлений Раманы Махарши (1879–1950) – наиболее почитаемого просветленного Учителя адвайты XX века, – а также поясняющие материалы, взятые из разных источников. Наряду с «Гуру вачака коваи» это собрание устных наставлений – наиболее глубокое и широкое изложение учения Раманы Махарши, записанное его учеником Муруганаром.Сам Муруганар публично признан Раманой Махарши как «упрочившийся в состоянии внутреннего Блаженства», поэтому его изложение без искажений передает суть и все тонкости наставлений великого Учителя.
Константин Фрумкин – известный российский философ, культуролог. Он является одним из инициаторов создания и координатором Ассоциации футурологов.Для работы над сборником, который представлен вашему вниманию, К. Фрумкин привлек лучших российских футурологов, которые исследует наиболее интересные проблемы, связанные с образами будущего. Чем закончится современный кризис цивилизации, каким будет «постчеловечество», к чему приведет развитие «информационного общества», какой будет его мораль и какие принципы будут определять его существование – вот лишь несколько тем сборника.Позиции авторов не всегда совпадают, но тем интереснее читать эту книгу, в которой представлен такой широкий спектр взглядов.