Радимир - [59]
Черную кожаную сумку со множеством карманов. Такую же, как у Юрия Антоновича. Или это его сумка? Может быть, с него сняли все обвинения и он вернулся? Не зря же он в органах трудился — они своих в обиду так просто не дают…
Еще больше я теряюсь, когда вижу, что компьютер Юрия Антоновича включен. Монитор в спящем режиме, только светится маленькая желтая лампочка.
Я быстро раздеваюсь и подхожу ближе к сумке. На всякий случай, чтобы не показалось, что я интересуюсь чужими вещами, открываю дверцу рядом стоящего шкафа, где хранятся мои папки. Приглядываюсь. Сумка точь-в-точь, как у Юрия Антоновича!
Вздрагиваю от звука дверной защелки. В кабинет очень быстро и, как к себе домой, входит молодой незнакомый парень. Завидев меня, он широко улыбается. Я еще не успеваю опомнится, а он уже тянет мне ладонь для рукопожатия.
— Привет! Я Игорь — новый фотограф. А ты, наверное, Антон?
Я автоматически пожимаю протянутую руку и, слегка замешкавшись, киваю:
— Да, я Антон.
— Значит, теперь будем вместе работать! — скорее утверждает, чем спрашивает парень.
Он плюхается в кресло и, крутанувшись, разворачивается в мою сторону. Его серо-голубые глаза излучают доверчивую простоту.
— Ты, я так понимаю, тут нечасто бываешь?
Понемногу я начинаю приходить в себя. Конечно, этот суперактивный молодой человек мне не очень приятен, но все же лучше общаться с ним, чем с Юрием Антоновичем или следователем. Я немного расслабляюсь. Игорь что-то рассказывает о своей прежней работе, делится впечатлениями о новой. Я слушаю его вполуха. Отвечаю односложно и без особой охоты, но Игорь так увлечен своим монологом, что не обращает никакого внимания на мою холодность.
Очень быстро я начинаю уставать от его болтовни. Включаю компьютер и делаю вид, что занят работой. Загружаю Photoshop и начинаю извращаться над первым попавшимся фотоснимком — изображением какой-то полуголой девицы. Даже не помню, откуда она взялась в этом компьютере. Абсолютно автоматически накладываю на фотографию различные фильтры, текстуры, подправляю цветовую гамму. Благо экран моего монитора Игорю не виден. Мало-помалу мой новый друг смолкает, поворачивается к своему компьютеру и тоже начинает пощелкивать мышкой. Потом спохватывается и выскальзывает из кабинета. Я снова остаюсь в одиночестве.
Смотрю на фотографию, которую я неосознанно исковеркал. Симпатичная пышущая здоровьем блондинка превратилась в какое-то мистической существо — полувампира-полузомби. Сморщенная потрескавшаяся кожа серо-зеленого цвета, кое-где видны вспученные нарывы с кровоподтеками, на месте глаз синюшные провалы с затянутыми пеленой зрачками. Я закрываю программу, перед этим сохранив полученную картинку. Годы работы дизайнером выработали у меня неискоренимую привычку постоянно сохранять и пересохранять сделанное…
Ну и соседа мне подкинули! Может быть я уже начинаю стареть, но находиться в одном кабинете с Юрием Антоновичем все же было намного спокойней. Тот попусту никогда не болтал и не так безапелляционно, как этот молодой человек, заявлял свои права на окружающее пространство. Хорошо, что я в офисе появляюсь только по необходимости, а иначе не знаю, как я вынес бы полный рабочий день с таким соседом. Хотя, может быть, первое впечатление обманчиво, и парень просто пытается показаться мне «своим человеком»?
Как бы там ни было, а задерживаться здесь сегодня больше не хочется. Пусть властвует один! Я кладу в пакет свой каталог и торопливо выключаю компьютер. Не успевает мой монитор погаснуть, как Игорь снова появляется в кабинете. Разочарованно смотрит, как я щелкаю кнопкой компьютера.
— А ты уже уходишь?
— Да, надо идти, — киваю я.
— А я хотел показать тебе свои первые рабочие фотки…
Как же все-таки любят хвастаться наши фотографы! Секунду раздумываю, стоит ли огорчать парня отказом, и киваю — ладно уж, от меня не убудет.
— Ну, покажи…
Игорь воодушевляется. Раскрывает фирменную папку, за которой, очевидно, и выходил. Протягивает мне несколько фотографий. Я аккуратно принимаю их и… теряю дар речи.
Увидеть это я совсем не ожидал! Окровавленный конус железной трубы и труп в ужасно знакомой позе. Ощущаю в горле откуда-то взявшийся вязкий комок. Пытаюсь сглотнуть, но во рту сухо, как в пустыне. Пытаясь скрыть дрожь в руках, быстро просматриваю остальные фотографии, на которых все тот же гараж с распластанной рядом фигурой и возвращаю фотографии Игорю.
— И где ты это снял?
— Да, в центре обнаружили, неделю назад. Побоев нет. Наверное, просто подскользнулся… Только наш редактор эти фотки на сайт не хочет ставить. Говорит, в последнее время, и так с трупами перегруз.
Ладно, если бы в последнее время — думаю я про себя, а вслух говорю:
— Ну гонорар то все равно, наверное, заплатят…
— Да уже заплатили, сразу на следующий день! — говорит Игорь и заговорщецки мне подмигивает, — Можно обмыть, если желаешь, как-никак — первая зарплата на новом месте!
— Да я в общем-то не пью…
— Ну, как знаешь!
Немного удивляюсь — думал, Игорь будет настаивать, а он так сразу отступился. Наверное, решил: ну и ладно, деньги целее будут!
Да, это был бы хороший прикол — таким образом справить поминки по бедному воришке! Но я все же не настолько циничен.
Ключевой вопрос этой книги: как выглядит XX столетие, если отсчитывать его с 1945 года – момента начала глобализации, разделения мира на Восточный и Западный блоки, Нюрнбергского процесса и атомного взрыва в Хиросиме? Авторский взгляд охватывает все континенты и прослеживает те общие гуманитарные процессы, которые протекали в странах, вовлеченных и не вовлеченных во Вторую мировую войну. Гумбрехт считает, что у современного человека изменилось восприятие времени, он больше не может существовать в парадигме прогресса, движения вперед и ухода минувшего в прошлое.
Статья из сборника «На суше и на море» — 1964.
Предлагаемая вниманию читателей книга посвящена одному из влиятельнейших философских течений в XX в. — феноменологии. Автор не стремится изложить историю возникновения феноменологии и проследить ее дальнейшее развитие, но предпринимает попытку раскрыть суть феноменологического мышления. Как приложение впервые на русском языке публикуется лекционный курс основателя феноменологии Э. Гуссерля, читанный им в 1910 г. в Геттингене, а также рукописные материалы, связанные с подготовкой и переработкой данного цикла лекций. Для философов и всех интересующихся современным развитием философской мысли.
Книга содержит три тома: «I — Материализм и диалектический метод», «II — Исторический материализм» и «III — Теория познания».Даёт неплохой базовый курс марксистской философии. Особенно интересена тем, что написана для иностранного, т. е. живущего в капиталистическом обществе читателя — тем самым является незаменимым на сегодняшний день пособием и для российского читателя.Источник книги находится по адресу https://priboy.online/dists/58b3315d4df2bf2eab5030f3Книга ёфицирована. О найденных ошибках, опечатках и прочие замечания сообщайте на [email protected].
В условиях сложной геополитической ситуации, в которой сегодня находится Россия, активизация собственного созидательного творчества в самых разных областях становится одной из приоритетных задач страны. Творческая деятельность отдельного гражданина и всего общества может выражаться в выработке национального мировоззрения, в создании оригинальных социально-экономических моделей, в научных открытиях, разработке прорывных технологий, в познании законов природы и общества, в искусстве, в преображении человеком самого себя в соответствии с выбранным идеалом и т.
Данное издание стало результатом применения новейшей методологии, разработанной представителями санкт-петербургской школы философии культуры. В монографии анализируются наиболее существенные последствия эпохи Просвещения. Авторы раскрывают механизмы включения в код глобализации прагматических установок, губительных для развития культуры. Отдельное внимание уделяется роли США и Запада в целом в процессах модернизации. Критический взгляд на нынешнее состояние основных социальных институтов современного мира указывает на неизбежность кардинальных трансформаций неустойчивого миропорядка.