Радикалы и минималисты - [49]
Сталкерообразный образ Зоны переходит и в «Европу», будучи поднят на оперные котурны чуть ли не в масштабе «Гибели богов» Висконти. Провалившуюся в хаос Германию 1945-го снимали в Польше 1990-го. Молодой интеллигентный американец немецкого происхождения полон доброй воли и желания открыть страну своих предков. Заокеанская непосредственность и добропорядочность сталкиваются с инфернальными духами Европы в ее больном сердце, на железной дороге, которая служит кровеносной системой континента. Архаичные паровозы и вагоны, мрачные прокопченные тоннели, полуразгромленные станции становятся декорацией для интриги с участием забившихся в подполье фашистов. В «Европе», оснащенной сильными акустическими эффектами, достиг высшей точки и изобразительный стиль раннего Триера – с широкоугольными деформациями, с наложением кадров, снятых разными линзами, с многократными зеркальными отражениями, с цветом, как бы расщепленным на составляющие, с выцветшим монохромным изображением.
«Королевство»
Еще один вариант Зоны – королевство больных и болезней, управляемое мистическими духами. Впервые появившись в фильме «Эпидемия», этот образ с некоторыми вариациями перекочевал в сериал, так и названный – «Королевство» (1994) и ставший поворотным пунктом в творческой жизни Триера. После тяжело пережитой каннской неудачи произошло неожиданное раскрепощение. В мини-сериале, признанном «европейским ответом на «Твин Пике»», Триер с блеском разыграл пространство огромной копенгагенской больницы. Сам же выступил посредником между реальным и потусторонним миром, не теряя при этом чувства юмора, в отсутствии которого его раньше упрекали.
В «Королевстве» впервые столь явно присутствует скандинавский дух. И выражается он в очень земном и конкретном «предчувствии смерти». Незабываем образ хирурга-шведа, всеми фибрами души ненавидящего Данию: только настоящий эстет способен с таким мазохистским удовольствием изобразить этот тип. Картину сравнивали с шедеврами Кубрика и Олтмена, а Триера, одного из немногих европейцев, тут же занесли в список 50 режиссеров мира с максимальным коммерческим потенциалом.
Триер ответил на этот намек проектом съемок в Сибири (по сценарию Фридриха Горенштейна о бароне Унгерне) и обнародовал свою фобию (страх перелетов и путешествий). Он может путешествовать только в специально оборудованном трейлере, да и его однажды развернул на полдороге в Канн и вернулся в Данию. Триер боится болезни и смерти и охотно делится этими страхами, периодически уверяя окружающих в том, что у него рак мошонки или еще что-нибудь в этом роде.
Он потратил много сил, чтобы убедить общественность в том, какой он чудак и мистификатор. Однажды признался, что отец его наполовину еврей, а аристократическое «фон» добавлено к имени в память о Джозефе фон Штернберге. Упоминался в этой связи и страдавший приступами высокомерия Стриндберг; кроме того, сказалась старая любовь Триера к Германии. Что касается его реального происхождения, оно действительно было мистифицировано: мать на смертном одре открыла сыну имя его биологического отца «с художественными генами»; впрочем, после нескольких встреч этот 90-летний старик сообщил, что готов общаться с Триером только через адвоката. От родителей, реальных или приемных, режиссер унаследовал и левые, квазикоммунистические взгляды.
Фильм «Рассекая волны» (1996) режиссер, преодолев страх и сев на корабль, снял в Шотландии, а сам снялся для каннского буклета в клетчатой юбке. После этой работы, ключевой в его биографии, Триер был возведен на пьедестал, признан новым Дрейером, новым Бергманом. Журналистские клише имели основания: только сейчас Триер впрямую заговорил о Боге и сам достиг божественной творческой свободы.
Действие фильма происходит в начале 70-х годов в заброшенной шотландской деревне, жители которой исповедуют особенно строгую форму протестантства. Юная Бесс глубоко религиозна и верит в свою способность напрямую общаться с Богом. Избранником ее сердца становится Ян – мужчина могучего здоровья, «гражданин мира», работающий на морской буровой. Вскоре после свадьбы в результате несчастного случая он оказывается парализован.
«Рассекая волны»
Общаясь с фанатично преданной ему женой, Ян видит, что она полностью отрезала себя от нормальной жизни, превратилась в сиделку. Он убеждает Бесс, что она поможет его исцелению, если заведет другого мужчину и будет посвящать ему, Яну, свои любовные акты, а потом подробно рассказывать о них. Что молодая женщина и пытается сделать – сначала безуспешно, а затем мучительно преодолевая себя. Она отдается не по любви или хотя бы симпатии, а как последняя шлюха – первым встречным и отпетым подонкам.
Естественно, такое поведение навлекает гнев местной общины. Пройдя через мучения и позор и в итоге приняв смерть, святая блудница Бесс вызывает к жизни чудо: Ян становится на ноги. Саму же ее хоронят как грешницу, но друзья Яна помогают выкрасть тело. В момент погребения Бесс в морской пучине в небе виден силуэт колокола и слышен звон.
Триер следует традиции своего великого соотечественника Карла Теодора Дрейера, сценарий которого («Медея» по Еврипиду) он в свое время экранизировал на телевидении. Сходство не отменяет коренного отличия: Триер делает современную мелодраму с элементами поп-арта. Большинство сцен снято оператором Робби Мюллером ручной камерой, которая буквально танцует вокруг актеров, что на широком экране производит головокружительное впечатление. Как и прежде, Триер экспериментирует с цветом, но добивается совсем новых гиперреальных эффектов в аранжировке пейзажей и мизансцен. Изображение было подвергнуто компьютерной обработке, а потом возвращено на пленку с помощью новейших технологий, которые в середине 90-х еще мало кто использовал.
