Радикальный стартап: 12 правил бизнес-дарвинизма - [53]

– В предыдущую нашу встречу вы упомянули о том, что половина процента – наиумнейшие – наиболее важна для богатства, уровня жизни и прочего. Я много об этом размышлял и интуитивно согласен с вами, но не могли бы вы пояснить свою мысль?

– Есть чудесная книга покойного Мориса Холстеда, в которой подробно об этом рассказывается.

Речь шла о книге «Начало науки о программах» (Elements of Software Science), опубликованной в мае 1977 г.

– По моему мнению, – продолжил Радучел, – в интеллекте можно выделить четыре параметра…

– В смысле четыре степени, как в IQ? – уточнил я.

– Нет-нет, это скорее не степени, а характеристики человеческого интеллекта, помогающие осознать различия между нами.

– Ясно.

– Во-первых, число Страуда. Это что-то вроде тактовой частоты процессора. Оно показывает, как быстро работает наш мозг. Большинство исследований, которые я читал, установили относительно узкий диапазон способностей: самый высокий и самый низкий показатели соотносятся как три к одному. Это важно, однако мне доводилось встречать блестящие, но крайне медлительные умы.

Джон Страуд – психолог, работавший с таким понятием, как «скорость обработки информации человеческим мозгом». Результаты его работы изложены в книге 1967 г. «Тонкая структура психологического времени» (The Fine Structure of Psychological Time). Страуд определял «момент» как время, необходимое человеческому мозгу для выполнения определенной задачи, «элементарного различения». Число Страуда – это число таких моментов в секунду. По его приблизительным оценкам (подозреваю, в 1966 г. сканирование мозга было далеко не так развито, как сегодня!), их может быть от пяти до двадцати, т. е. максимальное соотношение – четыре к одному. Достаточно близко к трем к одному.

– А я знаю много наркотиков, стимулирующих быстроту мышления, – вставил я, пытаясь с ним согласиться.

Пропустив мою реплику мимо ушей, Билл продолжил:

– Во-вторых, организация человеческой памяти напоминает связанные списки, или блоки данных, или участки с информацией. Когда блок открыт, вы знаете все, что в нем содержится. В каждый конкретный момент времени у человека открыто примерно семь таких блоков, вот почему американские телефонные номера состоят из семи цифр. Это число, конечно, варьируется, правда, в узком диапазоне – примерно от трех до двенадцати, как мне кажется.

Я мог только вспомнить, как в детстве мне говорили, что я не могу одновременно жевать жевательную резинку и ехать на велосипеде.

– Хотите сказать, мы можем мечтать или размышлять только о семи вещах одновременно? – спросил я.

О-хо-хо! И зачем я придумал 12 правил плюс одно дополнительное вместо всего лишь семи!

– Именно так, но у некоторых из нас это число больше в два раза, что имеет немалое значение при выполнении сложных задач: написании программ, манипулировании генами и все в таком духе.

Надеюсь, при чтении книг тоже.

– В-третьих, – продолжал Билл, – новая, оригинальная мысль эволюционирует таким образом: мозгу хорошо удается оценка, поэтому при генерировании мысли вы используете шаблон – вот почему так важны якоря, – а затем производите изменения и отправляете ее «оценщику», который решает «да» или «нет».

– Вы имеете в виду, шаблон какой-то готовой мысли?

– Точно. Вот почему вы слышите свою мысль впервые, когда озвучиваете ее. С помощью сканирования мозга можно определить количество участков, отвечающих за генерирование мыслей, и опять-таки их число ограничено: от двух до десяти, а среднее равняется пяти. И, разумеется, эти данные не были получены на основании большой выборки населения.

– Итак, у нас есть тактовая частота, количество блоков с информацией и участков, отвечающих за генерирование мыслей, и этого достаточно, чтобы объяснить различия в уровне интеллекта?

– Почти. Очень сильно разнится размер блока памяти. Холстед скромно обозначил этот показатель как «длина Холстеда». Он вывел некоторые произвольные показатели, но обнаружил среднее число двести пятьдесят, примерно пятьдесят строк программного кода, в те времена на Fortran. Однако показатель этот у разных людей заметно различается, и у лучших программистов длина Холстеда составляет шестьдесят тысяч и больше.

– Шестьдесят тысяч против средних двухсот пятидесяти?

– Именно так. Вот качество, которое разнится примерно на несколько порядков, вместо трех к одному или четырех к одному. Чем больше длина Холстеда, тем более сложные проблемы вы можете решать, тем обширнее структура данных, которыми вы в состоянии оперировать.

– Получается, дело не в том, как быстро ты думаешь или сколько мыслей можешь пропускать, все дело в глубине этих мыслей…

– Однажды мне довелось лететь вместе с писателем Моррисом Уэстом, и он сравнивал романистов с талантливыми программистами, мол, они в чем-то похожи. Все дело как раз в длине Холстеда. Чтобы что-то постичь, нужно разложить это на несколько блоков, длина каждого из которых должна быть меньше длины Холстеда. А затем добавлять напластования, пока не получится один блок. Если сложность чего-то составляет, скажем, пятьдесят тысяч по длине Холстеда, некоторым людям потребуется один блок. Однако среднестатистический человек начинает с двухсот, а потом добавляет еще пятьдесят в напластованиях. Это впечатляющая разница в понимании сложной проблемы и в эффективности ее разрешения. Одни на это способны, в зависимости от длины Холстеда, а другие нет.