Радиант - [94]
Вот и все, пожалуй, главное сказано. Не стоит перегибать палку и громоздить излишние детали. Она и так услышала достаточно, и это не может ее не заинтересовать: заговор против клятого Сварога, не попавшие в сети легли на дно, надеясь не отсидеться в безопасном местечке, а повторить попытку, учитывая печальный опыт… Конечно, может оказаться, что эти, из Радианта, сочтут, что задуманный ими переворот с убийствами можно претворить в жизнь и без дополнительных сообщников. И все же… В подобной ситуации новые агенты всегда пригодятся, чем их больше, тем выгодней… Ну что ж ты молвишь, шлюха чертова?
С пьяной фанаберией он вновь погрозил потолку:
— Нет уж, старое дворянство этому выскочке еще все припомнит, заявился! Мало ему показалось императрицы в постели, титулов и орденов, захотел в «ночные императоры»… Чем он лучше других? Да ничем! Найдутся люди знатнее…
Замолчал, уставясь в потолок, сердито выдыхал дым. Иляна легонько погладила его по плечу:
— Какие страсти кипят, кто бы мог подумать… Шерлок, милый, я надеюсь, у вас все наладится. А я… Не знаю, как ты ко мне относишься, но вот ты для меня — отнюдь не мимолетная прихоть, я хотела бы, чтобы мы подружились…
— Вот совпадение, — он вернулся к прежнему тону беззаботного волокиты. — Мне хотелось бы того же… Знала бы ты, как уныло и безрадостно тут торчать…
— Милый, я постараюсь все сделать, чтобы тебе жилось веселее, — пообещала Иляна, гладя его плечо. — Я как раз устраиваю у себя большой прием в честь церемонии вручения тобой грамот, рада буду, если ты придешь, а я уж постараюсь тебя развеселить, насколько это в моих скромных силах…
— Ну конечно, приду, милая…
Расклад ясен, отметил он. Сейчас она не станет вести деловые разговоры — а вот на помянутом приеме, скорее всего, и станут вербовать. Вполне логично. Значит, они ничего не подозревают и не знают, что при любом обороте мы им времени не дадим, начнем уже завтра…
Следовательно, пора кончать игру. К тому же не терпится узнать, как обстоят дела у Каниллы — беспокойства за нее нет никакого, надежнейшим образом прикрыта, как он сейчас, но хочется знать, что там…
Тщательно продумав каждое движение, он произнес полученное от Грельфи заклинание. Почувствовал, как по телу откуда-то от сердца растекается, достигая кончиков пальцев, горячая волна. Теперь следовало быть предельно осторожным, чтобы ненароком не покалечить эту стерву, она нужна живой и здоровой. Сейчас его силы неизмеримо превышали обычные человеческие, он мог указательным пальцем проткнуть кирпичную стену, завязать в узел рельс, переломить, как камышинку, вековой дуб. Через пару минут это схлынет — старинное заклинание не стоит удерживать в себе надолго, иначе последствия для человеческого организма будут самые печальные — в лучшем случае полный упадок сил и долготе беспамятство, а в худшем… Одними заклинаниями можно пользоваться долго, как зубной щеткой, — а иные лучше использовать, так сказать, в сжатые сроки — за все в этом мире нужно платить, кое-что нелегко дается…
Хорошо, что цепочка не охватывала шею плотно, висела свободно, оставляя зазор пальца в три. Он действовал молниеносно, прежде чем она успела что-то сообразить, запустил под цепочку указательный палец, обернул вокруг него, рванул…
Цепочка лопнула, как гнилая нитка, полированные камни упали на постель по обе стороны от шеи Иляны — и Сварог соскочил с постели, чтобы обеспечить себе свободу действий при любом обороте событий. Мимолетно задел пальцами левой руки тяжелый золотой графин с выдержанным гиперборейским котрасом — и тот от легкого прикосновения полетел со столика, словно по нему наподдали кузнечным молотом — еще действует…
Горячая волна прокатилась по телу от кончиков пальцев куда-то к сердцу, схлынула. Все в порядке. Готовый ко всему, он стоял у постели и во все глаза смотрел на Иляну. А с ней происходило что-то непонятное: уставившись в мозаичный разноцветный потолок остекленевшими глазами, билась на постели, как оказавшаяся на берегу рыба, тело содрогалось в длинных судорогах, в уголках губ пузырилась слюна, лицо стало каким-то тупым, бессмысленным…
Похоже, догадка оказалась правильной: каменное ожерелье каким-то образом нейтрализует поле, превращающее всех остальных в кукол, позволяющее этим, из Токеранга, сохранять свободу воли и мыслей, то-то цепочка запаяна наглухо — конечно, снимать ни в коем случае нельзя, иначе…
Интересно, что иначе? Сварог наблюдал за ней с холодным любопытством, без тени жалости — с чего бы вдруг? — беспокоясь только об одном: как бы не отдала концы от несомненного шока. В голове, словно птица в клетке, билась единственная ликующая мысль — это люди, люди! Равный противник!
Она перестала биться, лежала спокойно, все так же уставясь в потолок, взгляд стал другим — уже не стеклянный, а словно бы затуманенный, грудь поднималась и опускалась уже не конвульсивно, почти в обычном ритме спокойного человеческого дыхания, лицо стало пусть и отрешенным, но все же не похожим на бессмысленную маску…
