Ради всех грехов мира - [4]

Его защищали люди в оранжевых одеждах, среди них были и воины, и маги, чьи заклинания имели желтые и красные цвета. Еще там двигались какие-то механизмы серебристого и стального оттенков. Более всего они напоминали неповоротливых медлительных черепах с железными панцирями.

Здесь сошлись четыре вида магии, но со стороны проломленных ворот, над которыми пролетел дорингер, на площадь вливалась пятая группа, толпа длинноволосых людей в мехах. Рядом с дикарями бежали большие мохнатые псы.

Серо-зеленые и бело-синие против серебряных и желто-красных…

Цеха. Это слово само собой возникло в памяти Ахена. Оттенки заклинаний и одежд были как-то связаны с магическими школами и Цехами.

Посреди двора стояла башня с длинным балконом. Нос дорингера ударил в стену и смялся, газ из емкости устремился во все стороны. Затрещала переломленная мачта, палуба прижала Ахена к стене. Он заорал от боли, чувствуя, что сейчас его расплющит, но тут давление исчезло, и он полетел вниз. Грохнувшись на балкон, поднялся на четвереньки и пополз к дверям – сверху на него валились обломки дорингера.

В центре круглого зала на каменном возвышении стоял трон. Слыша позади грохот и шипение, Ахен выпрямился. Его взгляд метнулся влево, вправо, охватывая всю картину. В зале находилось четверо людей, и богатые одежды их говорили о том, что это не простые горожане.

На ступенях под троном замер старик с огненно-рыжей бородой. Кафтан его был расшит золотыми нитями, изображающими языки пламени. Неподалеку, вполоборота к Рыжебородому, стоял другой человек, в серебристой мантии, украшенной изображениями шестерен и колес. Под стеной лежал третий, облаченный в бледно-зеленый кафтан и серые панталоны. Лица четвертого – верзилы в синем, сжимающего двуручный меч, – Ахен не видел: тот стоял спиной.

В стене позади трона был широкий проем, за которым виднелись ступени уходящей вниз лестницы. Ахен сделал к нему шаг. Он не знал, кто эти четверо, но ощущал исходящую от них угрозу.

Лежащий у стены Темно-Зеленый зашевелился, пытаясь встать. От трона в его сторону тянулась полоса раскаленных, медленно остывающих камней – словно как раз перед тем, как Ахен проник в зал, Рыжебородый, хозяин замка и города, поразил врага заклинанием.

Великан с двуручником начал поворачиваться.

– Ты?! – В голосе Рыжебородого было изумление. – Почему ты жив? Где Ливия?

Ахен пошел вдоль стены в сторону проема, на ходу обнажая палаш.

Темно-Зеленый встал на колени. Со всех сторон, из камней, из воздуха к нему потянулись осклизлые волокна, будто нити, которые он вытягивал из ткани бытия, устремились к одному месту, сворачиваясь в клубок, задрожавший над головой мага.

Здоровяк Бело-Синий опустил меч. Во взгляде, который он бросил на беглеца, читалось омерзение. К великану поползли клубы морозного пара, искристые языки льда украсили камни у его ног.

Рыжебородый что-то кричал, но слов его было не разобрать. К нему со всех сторон собирались желтые и красные искры, выстреливали из камней, возникали в воздухе и летели в сторону трона. А вокруг Серебристого кружились пока еще полупрозрачные, но быстро густеющие шестерни, полязгивали призрачные колеса.

– Это же Аха! – громовой голос великана с двуручником заполнил зал.

Беглец закричал так громко, что заглушил все звуки. Аха! Это слово сбило его с ног; лязгнув палашом, он рухнул на пол. Аха! Он – Аха, вот его настоящее имя, и с именем этим связано нечто ужасное, грехи более страшные, чем все, что только можно вообразить себе…

– Ведь мы договорились, Аха! – проревел Рыжебородый. – Почему ты здесь? Почему ты…

Аха не слушал. Встав, он бросился к проему с лестницей, а навстречу ему уже выскакивали люди в мехах, худые и смуглые. У всех были черные, заплетенные в косы, смазанные жиром волосы, у всех – клинки и дубинки.

Беглец знал, что четверо в зале – аркмастера, главы Магических Цехов, что они хотят убить его, хотя причин не помнил. И дикари впереди… это были шаманы, те, кто не присоединился к Цехам, адепты дикой природной магии.

За свою жизнь он дрался бессчетное число раз; людьми, которых он убил, можно было заселить континент. Аха пронырнул под мечом, увернулся от дубинки, вонзил палаш в живот одного дикаря, отбросил другого… Палица ударила его в грудь, швырнула спиной на стену – прямо перед собой беглец увидел смуглые лица и заточенные клинки.

А потом четыре аркмастера обрушили на него свои заклинания.

Каждое из них по отдельности способно было сокрушить отряд воинов. И каждое имело свою структуру, в материальном мире приобретало видимую форму. От великана с двуручным мечом устремились пики ледяного света; от Рыжебородого – огненные шары, сцепленные в виноградную гроздь. Заклинание Темно-Зеленого имело вид клетки, прутьями которой стали тонкие, несущие смерть волокна. От Серебристого по полу покатились шестерни с острыми зубьями. Порожденные заклинаниями объекты имели форму и вес, и в то же время были лишь потоками энергии, магическими формулами.

Беглец, привалившись к стене возле лестницы, из последних сил отбивался от дикарей. Четыре заклинания накрыли их. Ледяные пики вонзились в гроздь огненных шаров, в них врезались острозубые шестерни, и все это замкнула решетка волокон смерти. Вокруг Аха пространство взорвалось. Синий, желтый, зеленый и серебряный цвета смешались. Пики льда прострелили воздух; упавший Аха видел, как они пронзают дикарей, как загорается их одежда, как шестерни с грохотом ударяются о стены, отлетают и падают, сминая тела.