– Я сделал тебе больно? – нежно спросил он, и Энни чуть было не ответила ему, что боль придет утром, когда встанет солнце, а эта волшебная ночь закончится и все, что произошло, окажется не более чем сном. Но вместо этого лишь улыбнулась. Нет, не отрываясь от его губ, ответила она, нет, он не сделал ей больно. Потом вздохнула и положила голову ему на плечо. – Энни, я подумал… – Чейз поцеловал ее и продолжил: – подумал, что мы должны попробовать эту ванну.
– Ммм, – промычала она и лениво зевнула. – Первое, что мы сделаем утром… – И погрузилась в сон.
Их разбудило солнце, солнце и звук мотора. Энни вскочила с кровати, сердце ее колотилось.
– Что?..
Чейз уже натягивал брюки и застегивал молнию.
– Все в порядке, детка, – сказал он. – Я позабочусь обо всем.
Она кивнула, поднесла руки к лицу и откинула волосы. Чейз двинулся к двери, потом остановился и вернулся.
– Энни, – сказал он и, когда она подняла голову, наклонился и поцеловал ее, – это была чудесная ночь.
Она кивнула.
– Да.
На мгновение ей показалось, что он собирается еще что-то сказать, но во входную дверь постучали, он отвернулся и схватил рубашку с кресла.
– Ладно, ладно, – прокричал он, – не гоните лошадей! Я иду. – Он обернулся еще раз, прежде чем открыть дверь. – Изумительная ночь. Я никогда ее не забуду.
Энни улыбнулась, чувствуя, что слезы застилают ей глаза.
Галантная, точная и до боли понятная реплика. Ночь была изумительная. Но сейчас утро, и то, что было между ними, закончилось.
Не успела Энни спуститься по лестнице жилого дома, в котором находилась квартира ее сестры, как небеса разверзлись.
В этот душный августовский полдень дождь то прекращался, то снова шел, но полчаса назад небо прояснилось, так что ливень застал ее врасплох. Она испуганно взвизгнула и вернулась в вестибюль, выложенный плитами из песчаника.
Прекрасно, подумала она, когда крупные капли упали на раскаленный тротуар. Именно то, что нужно. Парилка днем, а теперь ливень. К тому времени, когда она доберется до входа в метро, она не только промокнет до нитки, но и сварится.
Энни обернулась. Может быть, подняться к сестре и посидеть у нее еще?
Нет, решила Энни и вздохнула. Не слишком удачная идея. Лорел уже, наверное, спит. Она обещала, что ляжет отдохнуть сразу после ее ухода. Видит Бог, сестре это необходимо.
Лорел переживала не лучшие времена. Хотя «не лучшие» – мягко сказано.
Энни не хотела оставлять ее, даже когда стало смеркаться и она уже почти опаздывала на последний поезд в Стратэм.
– Ты уверена, что с тобой все в порядке? – спросила она сестру.
– Да, все хорошо, – ответила та. Они обе знали, что это неправда.
У Лорел не все было в порядке. Она была беременна, одинока и… отчаянно влюблена в своего мужа, который изменял ей. А может быть, и не изменял – смотря по тому, кому верить. В любом случае сердце Энни разрывалось, когда она смотрела на свою младшую сестру, такую красивую и такую печальную.
Мужчины. Ни один из них не стоит и цента. Хорошо хоть ее зять исключение. Ник – душка. Но остальные образчики мужского рода просто невыносимы.
Она сдула завиток волос со лба. Вестибюль превращался в сауну. Придется скоро бежать отсюда, хотя дождь льет как из ведра.
Она слышала, что на Тихоокеанском побережье бывают сильные ливни, но прошлой ночью дождь был нежен, как ласки любовников.
Энни нахмурилась. Что за чушь! Ни разу она не вспомнила о той ужасной ночи, а теперь мысль о ней вдруг вынырнула из памяти, да еще в таком затейливом виде.
Во всем виноват дождь. И день, проведенный с Лорел. Что с ними обеими происходит? Почему сестры Беннет обречены на жизнь полных идиоток?
Ничего подобного. Лорел возьмет себя в руки, ей всегда это удавалось. А она… Энни распрямила плечи. Она не собирается думать о той ночи и о Чейзе. Зачем? Она же не мазохистка, ей не доставляет удовольствия вспоминать, как ее одурачили, там, на острове.
Она поддалась его сексуальному обаянию, бросилась в его объятия, пригласила его в свою постель и недвусмысленно показала, что наслаждается всем этим… настолько недвусмысленно, что он решил, будто она должна радостно предложить повторное представление.
С тех пор Чейз звонил несколько раз. Именно с этой надеждой.
В первый раз она поговорила с ним, потому что им нужно было согласовать, что сказать Дон, когда они с Ником вернутся с Гавайских островов.
– Что ты хочешь сказать ей? – спросил Чейз, перекладывая решение проблемы на ее плечи.
– Правду, – ответила Энни, – что ты солгал, а я по своей глупости поддержала тебя. Но, наверное, так говорить не стоит. Лучше бы нам придумать что-нибудь попроще. Например, что мы провели вместе выходные и у нас ничего не вышло.
– Мы не проводили вместе выходные, – сказал Чейз. – Лишь одну ночь. Но на этом все не должно закончиться.
Если ты хоть один раз поведешь себя как идиотка, дальше уже никто не даст гарантий, что подобное не повторится… Сердце Энни забилось, она ждала, что он скажет о своей любви к ней. Но он не сказал.
– Я знаю, что ты не хочешь возобновлять связь, – проговорил Чейз уверенным тоном, – но ты должна признать, что та ночь была… была незабываемой.
