Ради счастья дочери - [12]

Чейз уставился на Энни. В ее глазах стояли слезы. Она тоже вспоминала то, что когда-то было между ними? Радость? Страсть? После долгого молчания он прохрипел:

– А что ты ей сказала?

– Что я могла сказать?

– Для начала – что наши ошибки не имеют к ним никакого отношения.

Энни махнула рукой.

– Дон заявила, что лучше все прекратить сейчас, пока они любят друг друга, чем дожидаться, когда… когда они будут друг друга ненавидеть.

– Бог мой, Энни, разве мы ненавидим друг друга? Ты же ей это сказала?

Энни кивнула.

– А она считает, что я обманываю себя, твердит, что любовь и ненависть – две стороны одной медали и середины тут нет.

Чейз вздохнул.

– Моя дочь – философ.

– Что нам делать? – шепотом спросила Энни. – Сердце Дон разбито. Должен же быть какой-нибудь выход. Мы не можем позволить ей расстаться с Ником. Она любит его, а он любит ее.

– Знаю. – Чейз запустил руку в волосы. – Дай мне подумать минутку.

– Наша дочь боится замужества, и это наша вина!

Чейз поднялся.

– Глупости. Конечно, плохо, что мы не смогли сохранить наш брак. Но, черт побери, с какой стати мне чувствовать себя виноватым в том, что брак Дон под угрозой? Ты меня слышишь, Энни?

– Тебя слышит весь дом, – шикнула она. – Говори тише, а то разбудишь детей.

– Они не дети. Не ты ли мне только что это сказала? Наша дочь достаточно взрослая, чтобы решить, готова ли она к браку. Хотя, если верить тебе, ты ее отговаривала.

– Если верить?.. – Энни соскочила с подоконника, уперла руки в бока. – Я действительно старалась отговорить ее. Но ты уже вмешался со своей чепухой! «Следуй своему сердцу». Ты посоветовал ей поступать так, как она хочет.

– Это неправда. – Чейз шагнул к Энни, его глаза сверкали. – Я просил ее подумать еще и еще. Говорил, что она чертовски молода, чтобы сделать такой серьезный шаг. И был прав.

Энни опустила плечи.

– Хорошо, хорошо. Значит, мы оба старались внушить ей, чтобы она подождала. Она могла бы нас послушать, но не стала.

– Да, не стала. Поступила по-своему. А потом вдруг видит, как мы танцуем, превращается в Зигмунда Фрейда и осознает, что совершила ужасную ошибку. Дон поступила так, как хотела, а теперь пытается свалить свою вину на нас… Из-за нашего развода.

– Она не старается свалить вину на кого-то. Просто расстроена.

– Она расстроена? А как насчет остальных? Она думает, мы тут получаем удовольствие от легкой болтовни? – Лицо Чейза потемнело. – Ты знаешь, каково мне было увидеть у своих дверей Ника и услышать, что Дон сбежала и он не мог ее найти? Ты представляешь себе, что мы с ним выдержали?

– Криком здесь не поможешь.

– Но и быть козлом отпущения тоже не выход. – Он ударил кулаком в стену. – Если бы только ты решительно этому воспротивилась…

– Черт побери, – горячо возразила она, – но так и было!

– Не знаю. Я ведь не был здесь последние пять лет.

– И чья это вина?

Они уставились друг на друга, потом Энни махнула рукой.

– Ладно, бессмысленно ворошить прошлое. Дон нуждается в нашей помощи. Мы не можем позволить ей бросить Ника и разрушить брак из-за каких-то глупых домыслов.

– Я согласен. Черт, почему они просто не пожили какое-то время вместе? Зачем нужно было жениться?

– Совсем недавно ты был в ярости из-за того, что она жила с ним!

– Ты не учила ее держать себя в руках? Если бы она не позволила своим гормонам управлять собой…

– Как ты смеешь? Как ты смеешь так говорить? Если бы ты держал себя в руках, мы могли бы сохранить наш брак!

– Я устал оправдываться, Энни. Кроме того, если бы ты не обращалась со мной как с прокаженным…

– Правильно. Сваливай все на меня.

– Ну а на кого же еще?!

– Я тебя ненавижу, Чейз Купер. Я тебя ненавижу, слышишь? И сожалею о том, что позволяла тебе прикасаться ко мне!

– Ты лжешь!

– Я лгу?

Чейз приблизился к ней, схватил ее за плечи и рывком привлек к себе.

– С самого начала ты таяла в моих руках.

– Только потому, что была так неопытна! – Энни сжала зубы и попыталась вырваться. – Я была ребенком, когда мы встретились. Или ты об этом забыл?

– Ты была самым чувственным ребенком, которого я когда-либо видел. Первый раз, когда я тебя поцеловал, ты взорвалась как фейерверк. Все, о чем я мог думать, – это чтобы быть с тобой всю оставшуюся жизнь.

– До того, как обнаружил, что жизнь – это больше, чем постель.

– О да, – сказал он, скривив рот. – Да, этот урок преподала мне ты. «Не сейчас, Чейз… У меня нет настроения, Чейз».

– И кто же был в этом виноват, по-твоему?

– Ведь это не я поворачивался к тебе спиной, правда, детка?

– Не называй меня «детка», – сердито сказала Энни. – И если я поворачивалась к тебе спиной, значит, у меня на то были достаточно веские причины. Ты мне был безразличен. Ты хотел, чтобы я притворялась?

– А разве не так ты ведешь себя с Хофманом? Разве не притворяешься, что он тебя возбуждает? – Рука Энни мелькнула в воздухе, но Чейз успел схватить ее за запястье до того, как она достала до его скулы. – Тебе не надо было притворяться, когда мы с тобой занимались любовью, – прорычал он. – Даже в конце, перед разводом. Но ты, конечно, была слишком горда, чтобы в этом признаться.

– Бедный Чейз. Твое «я» не может вынести правды?

– Я покажу тебе «правду»!