Ради нашей любви - [40]

– Я тоже не могла забыть тебя, – тихо призналась Лорелея. – Ты снился мне по ночам, а днем я мечтала о встрече с тобой. Представляла, как вхожу в комнату – а там ждешь меня ты.

Курт крепче прижал ее к себе.

– Теперь мы нашли друг друга, mein Liebling, и никогда больше не расстанемся!

Что-то сжало ей горло. Боже, как же она любит этого мужчину! Как удавалось ей долгих пять лет скрывать от себя правду? И как теперь скрывать правду от него?

Честность важна в любых отношениях, но в их браке – особенно. Курт ясно дал понять: он женился на ней именно потому, что не хотел строить семью на лжи.

Но их семья уже построена на лжи! И какой ужасной лжи! Курт воспитывает собственного сына, не зная, что Вилли – его плоть и кровь!

Сейчас, сказала себе Лорелея. Сейчас она во всем признается…

Но в этот миг Курт снова прикоснулся к ней, шепча ее имя, – и она забыла обо всем на свете…

После обеда они отправились на автомобильную прогулку по окрестностям Вены. Курт загадочно сказал, что хочет кое-что показать жене. Лорелея предложила повести машину, и муж, немного поворчав, согласился – ему и самому не хотелось, чтобы их уединение нарушал водитель.

– Ты прекрасно водишь машину, – заметил он по дороге.

– Спасибо. Мне это нравится. Хотя впервые я села за руль всего несколько лет назад. – Она улыбнулась ему. – Бабушка всегда мне внушала, что водить машину – не дело для женщины.

– Представляю себе! – рассмеялся он. Несколько минут прошло в молчании. – Ты научилась водить после того, как купила коттедж в деревне?

– Нет, еще до того. Мне хотелось время от времени уезжать из Лондона на выходные.

– А я подумал, после того, как появился Вилли… Уильям…

– Вилли. – Лорелея облизнула губы. – Это прекрасное имя, и… моему сыну оно очень подходит. Прости, что я запрещала тебе так его называть.

– Тебе не за что извиняться, mein Liebling, – мягко ответил Курт. – Все верно, он твой сын, и только тебе решать, как произносится его имя.

– Что ж, пусть отныне он будет Вилли.

– Отлично, – улыбнулся Курт. Немного помолчав, он заговорил снова: – Тот человек, его отец… Ты говорила, он так ничего и не знает.

Невидимая ледяная рука сжала ее сердце.

– Верно.

– Ты думаешь, ему это безразлично. – Да.

– Ты в этом уверена? Видит Бог, если бы у меня был сын…

– Поверь, я приняла правильное решение.

– В этом я не сомневаюсь, mein Liebling. Просто пытаюсь представить, каково тебе было, когда ты поняла, что беременна и не к кому обратиться за помощью.

Лорелея крепче сжала руль.

– Да ничего страшного, – с напускной легкостью ответила она. – В жизни и не такое случается. Как-то пережила. Кроме того, беременность протекала легко, и роды были легкими.

– И слава Богу, – с улыбкой ответил он. – Я тобой восхищаюсь. Как тебе удалось в одиночку вырастить такого чудесного мальчугана?!

– Спасибо.

– Таким сыном, как Вилли, любой мужчина мог бы только гордиться.

– Спасибо, – тупо повторила Лорелея. К чему он клонит? Она понимала, что рано или поздно придется сказать правду. Но не сейчас, когда они мчатся по пригородному шоссе.

– Лорелея, об этом я и хочу с тобой поговорить… Видишь тот поворот? Сверни туда.

Она свернула на узкую, не асфальтированную проселочную дорогу. По обеим сторонам дороги как часовые стояли высокие сосны, и сквозь ветви их сочился солнечный свет.

– Куда мы едем?

– Сейчас сама увидишь. Так, теперь прямо… Вот и он.

На склоне холма перед ними открылся сказочный замок: стрельчатые окна, готические башенки, у входа – фонтан с фигурой Дианы-охотницы.

– Вот мы и приехали, – понизив голос, произнес Курт.

– Здесь живут твои друзья? – Лорелея поспешно пригладила волосы. – Если бы ты предупредил…

– Здесь никто не живет. Уже очень давно. Курт вышел из машины и открыл дверь для Лорелеи. Щеки его пылали румянцем. На миг она заподозрила, что у мужа температура. Но пальцы его, когда он помог ей выйти из машины, были холодными как лед.

– Впервые я увидел этот дом много лет назад, – тихо сказал он.

Рука об руку они поднялись по крутым ступеням. Курт достал из кармана ключ и отворил дверь.

Лорелея ахнула от восторга. Дом не был обставлен, но отсутствие мебели, ковров и штор на окнах не могло скрыть его сияющую красоту.

– Курт, как же здесь прекрасно!

– И мне так кажется, – В голосе его звучала гордость. – Я помогал его реставрировать.

– Ты? – Она удивленно обернулась к нему.

– Mein Liebling, я не всегда был богат. Ты ведь наверняка слышала сплетни обо мне. О моем прошлом.

– Я не прислушиваюсь к сплетням, – твердо ответила Лорелея, – и твое прошлое для меня неважно.

– И все же ты имеешь право знать правду о человеке, за которого вышла замуж. – Негромкий голос его гулко отдавался в просторном пустом холле. – Я родился вне брака и вырос на улице. Отца никогда не знал, а мать бросила меня, когда я был еще совсем ребенком.

– Курт! – Она положила руку ему на плечо. – Все это неважно!

– Для меня важно. – Он поймал ее руку и поднес к губам. – Я ведь не слепой и не глухой, милая. И прекрасно знаю, что за спиной меня называют бесчувственным чудовищем. – Он улыбнулся. – Это неправда. Чувства у меня есть, просто до сих пор я не давал им воли. – Улыбка его угасла. – Только сейчас я понял, почему не позволял себе довериться женщине. Из-за матери. Из-за ее предательства.