Ради милости короля - [116]

Посреди этой сумятицы чувств мысль о воссоединении с первенцем сверкала, как драгоценный камень. Возможность поговорить с ним, прикоснуться к нему… Но вдруг он не пожелает ее знать, и как тогда с ним сблизиться? Это все равно что тянуться к аппетитному блюду на пиршественном столе, прекрасно понимая, что оно может быть отравлено. Она готова пойти на риск, ведь, не отведав его, не сможет излечиться. А значит, нужно набраться смелости, и если это убьет ее, быть по сему.

Ида заставила себя встать и выглянуть в окно. Роджер вышел из дому и обнял Гуго. Он разговаривал с сыном как мужчина с мужчиной, и даже с верхнего этажа Ида видела, что мальчик отвечает с улыбкой. Гуго легче ее переносил отсутствие Роджера, но он унаследовал от отца способность замыкаться в себе и довольствоваться этим, в то время как она страдала без ласковых прикосновений.

Роджер что-то сказал, оба засмеялись и повернули к дому, и это зрелище только напомнило о том, чего ей не хватало в отсутствие мужа. В домашнем очаге горел огонь, и довольно ярко, но без Роджера он грел вполсилы. А как же иначе?

Глава 34

Замок Ноттингем, апрель 1194 года

Старшие бароны и военачальники Ричарда захватили несколько домов неподалеку от сторожевой башни замка Ноттингем. Роджер стоял у камина в одном из них, наслаждаясь ласковым теплом, и пил эль. На улице кукарекали петухи, возвещая блеклый весенний рассвет местным жителям, давно проснувшимся и сидящим как на иголках в ожидании прибытия крупных королевских сил.

Пока что ворота замка оставались закрытыми, и комендант крепости Уильям де Венневаль не желал их открывать. Вместо этого он начал обстрел из луков, арбалетов и пращей, когда королевская армия подошла к стенам, и отказался поверить, что Ричард лично явился возглавить осаду. Он заявил, что это блеф и его не обвести вокруг пальца.

Ричард поставил ряд виселиц и казнил несколько сержантов гарнизона, которых поймали за стенами крепости, когда армия только прибыла. Их тела вращались в первых лучах солнца, головы свешивались, руки были связаны за спиной. Жестокое предупреждение Ричарда вызвало новый залп снарядов и оскорблений, но к сдаче не привело.

Роджер поднял взгляд, когда открылась дверь и вошел Уильям Маршал. Как и Роджер, он был одет в кольчужную рубаху и чулки, на правом бедре висел меч, на левом кинжал. На голове у Маршала был развязанный подшлемник, и его лицо сохраняло обычное расслабленное и безразличное выражение.

Уильям взял кружку эля у оруженосца Роджера и, поприветствовав самого Роджера, произнес:

– Спасибо, что замолвили за меня словечко, милорд. Иные были убеждены, что я стал предателем.

– Я сделал что смог, – отмахнулся Роджер, – хотя ваше прибытие в распоряжение короля оказалось лучшим средством против злопыхателей.

Произносить имя Лонгчампа было не обязательно. Епископ Илийский не переставал требовать, чтобы Уильяма Маршала включили в число мятежников.

– Я был уверен, что вы не предатель. – Роджер пристально посмотрел на Уильяма. – Весть о смерти вашего брата опечалила меня. Я знал его много лет, упокой Господь его душу.

– Он давно хворал, – мрачно откликнулся Уильям. – Я уговаривал его свернуть с избранного пути, но он меня не слушал. – Маршал не то скривился, не то задумчиво улыбнулся. – Мой отец удерживал Мальборо много лет, и я жил там в детстве. Полагаю, брат вбил себе в голову, что если сможет удержать его для Иоанна, то потом замок вернется в семью, но неверно оценил положение и заплатил за это, упокой Господь его душу. – Маршал перекрестился и передернул плечами, как бы стряхивая груз, а после переменил тему: – Говорят, Господь благословил вас еще одним сыном.

– Чудесный здоровый мальчуган, благодарение Всевышнему, – кивнул Роджер.

– Графиня здорова?

– Да, спасибо, – заставил себя улыбнуться Роджер. – А как поживает ваша супруга?

– Скоро разрешится третьим ребенком. Изабелла говорит, на этот раз будет девочка, и я ей верю. Похоже, она знает. У меня есть наследник для Англии и наследник для Нормандии. Недурно было бы завести малютку-дочь и разыгрывать любящего отца. – Он вздернул подбородок, глядя на Роджера. – И полезно для заключения брачных союзов. Ваши дочери еще не помолвлены?

– Я обдумываю подходящие кандидатуры, – покачал головой Роджер. – Но девочкам еще нужно вырасти и многому научиться.

– Уверен, они получат превосходное образование и украсят любой дом. Ваша супруга – самая добрая и дружелюбная женщина из всех, кого я встречал. – В уголках глаз Уильяма пролегли веселые морщинки. – Если бы я подыскивал ей занятие, то сделал бы источником тепла и заботы для усталых путников, нуждающихся в отдыхе. Она подобна очагу в конце утомительного пути.

Роджер погрустнел. Этот очаг едва тлел, когда он вернулся из Германии, и почти погас, когда он отправился в Ноттингем.

– Возможно, Иде было бы лучше замужем за владельцем постоялого двора, – кисло произнес Роджер. – Тогда она видела бы меня чаще. Моя поездка в Германию далась ей нелегко, а теперь еще эта осада. – Он тяжело вздохнул. – А когда воцарится мир, мне, наверное, придется отправиться на выездную сессию суда.