Ради дружбы - [2]

Тимотия с любопытством смотрела на Лео. Он выглядел как обычно – то же гладко выбритое лицо, смуглая, обветренная кожа которого выдавала человека, проводящего значительную часть времени на воздухе, та же подтянутость. Прежде, когда он заплетал волосы в косицу, у него был чересчур суровый вид. Эту суровость несколько сгладила новая мода – теперь подстриженные темно-каштановые волосы Лео, зачесанные, как и раньше, назад, не были ничем стянуты и вились свободно. Эта перемена Тимотии нравилась. Новая прическа придавала ему немножко легкомысленный вид, несмотря на строгость одежды. Он был в костюме для верховой езды, высокие сапоги, как всегда, блестели, меж отворотов темно-голубого чопорного сюртука виднелись более темный жилет и завязанный простым узлом галстук. В общем, необычным было только выражение, с каким глядели на девушку серо-голубые глаза Лео.

– Так что, у тебя какое-то важное дело? – спросила Тимотия.

– Очень важное. – Лео запнулся. Надо было наконец решиться, но на ум никак не приходили подходящие слова. – Я мог бы догадаться раньше, что застану тебя в таком виде, – свернул он на другое. – Кстати, ты не ответила на мой вопрос.

– Вопрос? Какой?

– Почему ты сама чистила Фейтфула?

– Потому что Бикли убирается в доме и ему некогда, – терпеливо объяснила Тимотия.

– Я так и знал, – проворчал Лео и тут же нашел еще одну зацепку: – Я уж не спрашиваю о том, каталась ли ты одна.

– Ты же знаешь, я всегда езжу одна!

– Ну-ну. Носишься как угорелая, а случись что, некому ни помочь, ни защитить. Все одно к одному!

– Лео, ты сегодня какой-то странный, – заметила Тимотия. – Что одно к одному?

– Ну, твое поведение… и жизнь, которую ты ведешь, – ответил он. – Начнем с того, что этот дом до смешного мал.

Девушка вздохнула:

– Не начинай.

После кончины отца она покинула Далвертон-Парк, куда вселился ее кузен Дадли со своим многочисленным семейством, и переехала в тихую деревушку Фентон в нескольких милях к востоку. Фенни-Хаус, старинное строение в готическом стиле, изобилующее скрипучими лестницами и узкими коридорами, было единственным жильем, не входившим в майорат. Мистер Далвертон завещал дом дочери, с тем чтобы его продали, а вырученную сумму добавили к ее приданому. Тимотия же решила поселиться здесь, а для соблюдения приличий разыскала и пригласила к себе престарелую миссис Хонби, свою бывшую гувернантку.

Это казалось Тимотии удачным решением. Ее друзья и доброжелатели, однако, так не считали. В течение почти всего года траура она только тем и занималась, что отстаивала свою правоту, а делать это становилось тем труднее, чем явственнее проступали вопиющие недостатки Фенни-Хауса.

– Для меня он вполне годится, – упрямо заявила она и на сей раз. – А что? Три гостиные, спальни для меня и Эдит, да еще две комнаты для гостей, помещения для шести слуг, каретный сарай и стойла для лошадей. Что еще нужно?

– Три гостиные! – фыркнул Лео. – Да у меня одна гостиная больше, чем все эти три каморки! А если у тебя есть место для шести слуг, то почему их так мало?

– А потому, что мне не нужны шестеро слуг, – отрезала Тимотия. – Хватает и трех.

– Понятно. – Виттерал махнул рукой в сторону конюшни. – Уж могла бы нанять лакея или вторую горничную! Не понимаю я этого Бикли: как он до сих пор не сбежал от хозяйки, которая заставляет его заниматься…

– Ты не забыл, – с жаром перебила Тимотия, – что я знаю Бикли с самого рождения? Он первый посадил меня когда-то на пони, ради меня он готов на все!

– Наверное, так же, как и Пэдстоу, который посылает эту хихикающую дурочку открывать дверь, пока сам резвится на кухне среди кастрюль?

– Полли всего четырнадцать, деревенская девочка, чего ты от нее хочешь? – с достоинством возразила она. – Ну, хихикнула разок, увидев такого представительного молодого джентльмена. Что же до Пэдстоу, то ему это очень даже нравится.

– Вот уж не поверю.

– Я не обманываю. Он учит меня готовить.

– А вот в это еще труднее поверить!

– Ну, может, я выразилась не совсем точно, – уступчиво проговорила Тимотия, – но мы с ним очень мило провели пару уроков на кухне.

– В теплой домашней обстановке, да? И это ты, Тимма? Хотелось бы взглянуть одним глазком!

– А кто тебе мешает? Вот пришел бы вчера – попробовал бы замечательный пирог.

– Все, хватит морочить мне голову! – рассердился Лео. – Неужели ты серьезно думаешь, что я поверю в эту твою дружбу с дворецким, да еще на кухне?

Тимотия вздохнула.

– Если хочешь знать правду, очень приятно, когда есть с кем поговорить. Самое ужасное в трауре то, что совершенно нечего делать.

– При чем здесь траур? – проворчал Лео. – Все из-за твоего дурацкого решения жить здесь в одиночестве!

– И вовсе не в одиночестве. Со мной Эдит, и Бикли, и Полли, и…

– … Пэдстоу. Не придуривайся. Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду. Хотя что могло заставить Пэдстоу уехать из Далвертона – понять невозможно.

– Спроси его самого. Он скажет, что с облегчением скинул с себя многочисленные обязанности. Дело в том, что он в юности мечтал получить место главного повара, но по каким-то причинам это не случилось, и он стал дворецким.

Лео не знал, то ли ему презрительно фыркнуть, то ли рассмеяться. Неужели она верит в эти выдумки? А Пэдстоу, если он в самом деле такое говорит, действительно необычайно к ней привязан. Ну да ладно. Виттерал заговорил снова: