Рад, почти счастлив… - [13]
– А ты всё хочешь на Бейкер-Стрит, к миссис Хадсон? – посмеялся Андрей. – Вот такая тебе Европа нужна, да? Тебя, мой друг, подвёл советский кинематограф!
Допив вино, они вышли на вечерний бульвар. У Андрея на ночь была заготовлена обширная программа. Ещё из аэропорта он звонил друзьям и обещал быть с московским гостем – там-то и там-то, а после полуночи – где-то ещё. Иван понимал: надо поучаствовать если не из любопытства, то хотя бы из вежливости. Но отчего-то ему не хотелось быть вежливым с Андрюхой. Ему хотелось быть с ним честным. «Я не хочу, – сказал он. – Пошли домой. Просто посидим, поговорим».
– Ты оцениваешь город не включая сердца, – дорогой пенял ему Андрей, раздосадованный поломкой планов. – Тебе тут грязно! Тебе тут плоско! А ведь здесь есть влюблённые, есть маленькие дети, дружба, и всё это наложено на гигантский культурный пласт – извини, если тебе не заметно! Ты просто видишь рекламную наклейку и принимаешь её за суть. Тут даже спорить не о чем! Вот пошёл бы – я бы тебя познакомил с нормальными людьми, открытыми, творческими и без этого вашего московского пафоса – кто круче. Если честно, я вообще не понимаю, чем вызван твой шок. У вас в центре всё то же, только больше хамства.
– Да, – согласился Иван. – Но с нашей Тверской хотя бы можно быстро добраться до дому.
– Так а мы что делаем? – возмутился Андрей, впрочем, тут же вернул себе бодрость духа. – Ладно, – толкнул он Ивана в плечо, – домой – так домой!
Андрей снимал квартиру в старом доме со скрипучим лифтом. От его деревянных стен пахло кофе и сухофруктами. К тому же, кабина была малогабаритна – в такой не поместится офисная толпа. «А вот лифт у вас хороший. Мне нравится!» – оценил Иван.
В квартире у Андрея было чисто и не по-домашнему. Иван зашёл туда, как в отель. Ему досталась комната с балконом, и сразу Андрюха притащил «в номер» бутылку вина, бокалы и ноутбук.
Он собирался в подробностях и с иллюстрациями открыть Ивану свою жизнь – это сверкающее чудовище без единого угла тишины.
Вина Иван не коснулся, а вот фотографии в компьютере его увлекли. На них были запечатлены мероприятия, в которых участвовал его друг – рабочие поездки, презентации, пикники, вечеринки, путешествия.
Объектами съёмки являлись, соответственно, города, небоскрёбы, конференц-залы, лавандовые поля, моря и пустыни, машины, велосипеды, парусники, фуникулёры, и главное, друзья – люди, рядом с которыми Андрей казался так же добр и открыт, как некогда с Иваном на дачной поляне их детства.
Среди снимков попадались целые портретные серии. «Видишь, как я поднаторел! Я фотограф уже почти!» – хвастал Андрей и подолгу держал каждый кадр, давая Ивану возможность вглядеться в лица.
– А девушки, это что, всё твои невесты? – полюбопытствовал Иван.
– Некоторые мои, – признал Андрей. – А некоторые – не мои.
– А старики чьи?
– Старики, в основном, ничьи. Просто местные. Этот из Марокко – торговец мятой! Он нам чай заваривал, прямо на возу.
О каждом герое у Андрея наготове была история. Он охотно рассказывал – кто и откуда, чем живёт, как познакомились.
Вскоре Иван почувствовал: горечь за приспособившегося друга уходит. Андрюха оказался молодец и во многом по-человечески его превзошёл. Лучше знал людей, меньше требовал от них. Какая-то новая доброта появилась в нём. Он говорил о своих приятелях и приятельницах, как о сиротах, о неустроенных детях, с которыми ему довелось делить дорогу и хлеб.
На одной из фотографий Иван застрял: там мальчишка вроде Кости стоял на валуне и смотрел на стену гигантского водопада, в его пронизанный радугой солнечно-синий дым.
Отчего-то ему подумалось, что и Андрей, и Костя со своей новой компанией, и может быть даже институтские культурологи – все имеют право видеть этот небывалый водопад, потому что они – молодцы, они работают и движут корабль цивилизации, стирают границы и давно уже образовали единый прогрессивный Народ. Тогда как ему, Ивану, водопад не полагается. Он не прогрессивен. Он, скорее уж, сродни торговцу мятой, что сидит целый день под сухим небом родины. В чём его доблесть? Разве только в том, что верен своей мяте, ослу и повозке…
– Это в Аргентине, – прокомментировал снимок Андрей, и вдруг, увидев полный бокал Ивана, возмутился, – стоп! Ты почему не пьёшь? Ну-ка, пей давай! Ты знаешь, на кого похож? На холодильник! Ничего тёплого тебе нельзя доверить!
Иван взял бокал из его рук, как кружку молока, и с неожиданной покорностью выпил.
И раскачалась, пошла понемногу беседа.
– Ты понимаешь, – с удивлением произнёс Иван, – я только что догадался: оказывается, все в море! Я один на берегу.
– Ну так заходи! Ложись на волну! – смеялся Андрей. – Существует скорость потока. Нужно совпасть с ней, и тогда будет легко.
– Чтобы двигаться со скоростью потока, я должен понимать, куда меня этот поток несёт, и почему мне туда надо, – возражал Иван. – Андрюх, вот ты знаешь, куда тебе надо? Или хотя бы, чего ты хочешь?
– Конечно! – отвечал Андрей. – Я хочу быть здоровым, богатым, жить в счастливом месте и всячески утолять жажду общения с себе подобными. Хочу, разумеется, быть полезным, чувствовать командный дух…
Второй роман Ольги Покровской «Булочник и Весна» – книга удивительно душевная и неожиданная. С трогательной, порой отчаянной искренностью герой делится с нами историей прорыва из одиночества в мир понимания и любви. Его исповедь не эгоистична – она полна сочувствия к тем, кто, как и он, попал в полосу душевного кризиса. Талантливый музыкант, не добившись признания, уходит в бизнес. Художник от Бога перебивается плотницким трудом. Заботливая мать и жена начинает мечтать о «счастье». Сказочной красоты деревня, куда бежит из города потерявший себя герой, оказывается средоточием вечных вопросов.Глубокая и человечная, с улыбкой написанная книга зовет нас пройтись по цветущему лугу, заглянуть на правах друга в дом, где пахнет оладьями и звучит столетний рояль, и, не стесняясь, присоединиться к сердечному разговору о самом главном.
Ольга Анатольевна Покровская – писатель, чьи книги поддерживают в трудную минуту и восполняют нехватку добра, которую мы все порой ощущаем. «Полцарства» – новый роман, продолжающий ряд искренних, по-весеннему светлых книг – «Булочник и Весна», «Рад, почти счастлив…», «Ангел в зелёном хитоне». Ольга Покровская пишет о настоящей дружбе, любви и милосердии и делает это всегда по-новому, с юмором и чутким пониманием человеческой души.Роман «Полцарства» – глубоко человечный, но одновременно дерзкий и накалённый – поднимает «вечные вопросы» бытия, которые каждый решает по-своему.
Проснувшись рано утром Том Андерс осознал, что его жизнь – это всего-лишь иллюзия. Вокруг пустые, незнакомые лица, а грань между сном и реальностью окончательно размыта. Он пытается вспомнить самого себя, старается найти дорогу домой, но все сильнее проваливается в пучину безысходности и абсурда.
Когда твой парень общается со своей бывшей, интеллектуальной красоткой, звездой Инстаграма и тонкой столичной штучкой, – как здесь не ревновать? Вот Юханна и ревнует. Не спит ночами, просматривает фотографии Норы, закатывает Эмилю громкие скандалы. И отравляет, отравляет себя и свои отношения. Да и все вокруг тоже. «Гори, Осло, гори» – автобиографический роман молодой шведской писательницы о любовном треугольнике между тремя людьми и тремя скандинавскими столицами: Юханной из Стокгольма, Эмилем из Копенгагена и Норой из Осло.
Книга посвящается 60-летию вооруженного народного восстания в Болгарии в сентябре 1923 года. В произведениях известного болгарского писателя повествуется о видных деятелях мирового коммунистического движения Георгии Димитрове и Василе Коларове, командирах повстанческих отрядов Георгии Дамянове и Христо Михайлове, о героях-повстанцах, представителях различных слоев болгарского народа, объединившихся в борьбе против монархического гнета, за установление народной власти. Автор раскрывает богатые боевые и революционные традиции болгарского народа, показывает преемственность поколений болгарских революционеров. Книга представит интерес для широкого круга читателей.
Французская романистка Карин Тюиль, выпустившая более десяти успешных книг, стала по-настоящему знаменитой с выходом в 2019 году романа «Дела человеческие», в центре которого громкий судебный процесс об изнасиловании и «серой зоне» согласия. На наших глазах расстается блестящая парижская пара – популярный телеведущий, любимец публики Жан Фарель и его жена Клер, известная журналистка, отстаивающая права женщин. Надлом происходит и в другой семье: лицейский преподаватель Адам Визман теряет голову от любви к Клер, отвечающей ему взаимностью.
Селеста Барбер – актриса и комик из Австралии. Несколько лет назад она начала публиковать в своем инстаграм-аккаунте пародии на инста-див и фешен-съемки, где девушки с идеальными телами сидят в претенциозных позах, артистично изгибаются или непринужденно пьют утренний смузи в одном белье. Нужно сказать, что Селеста родила двоих детей и размер ее одежды совсем не S. За восемнадцать месяцев количество ее подписчиков выросло до 3 миллионов. Она стала живым воплощением той женской части инстаграма, что наблюдает за глянцевыми картинками со смесью скепсиса, зависти и восхищения, – то есть большинства женщин, у которых слишком много забот, чтобы с непринужденным видом жевать лист органического салата или медитировать на морском побережье с укладкой и макияжем.
Апрель девяносто первого. После смерти родителей студент консерватории Тео становится опекуном своего младшего брата и сестры. Спустя десять лет все трое по-прежнему тесно привязаны друг к другу сложными и порой мучительными узами. Когда один из них испытывает творческий кризис, остальные пытаются ему помочь. Невинная детская игра, перенесенная в плоскость взрослых тем, грозит обернуться трагедией, но брат и сестра готовы на всё, чтобы вернуть близкому человеку вдохновение.