Рациональное животное. Как эволюция повлияла на развитие мозга - [7]

Хотя члены клана Кеннеди могут и не быть ультрарациональными экономическими моделями, они определенно не являются глупцами. То же самое относится ко всем нам. Некоторые решения раздражают своей слабой информационной подготовкой, и все же люди довольно успешно двигаются вперед. А решения наших зачастую беспомощных родителей и их необразованных, безграмотных предков были, по меньшей мере, достаточно правильными, чтобы позволить нам сейчас рассуждать на эту тему.

Тот факт, что вы сейчас спокойно читаете эту книгу вместо того, чтобы рыскать по лесу в поисках хотя бы скудного пропитания или опасаться страшных хищников, стал возможен благодаря нашему развитому мозгу. Homo sapiens является самым успешным членом большой семьи обезьяноподобных и, хотя это небесспорно, одним из самых успешных видов на планете. Выжить в невообразимых условиях человеческому существу позволил мощный мозг. Тогда почему же современная наука объявила самое креативное существо на планете иррациональным глупцом?

Споры о рациональности или иррациональности человеческих решений тормозились важнейшим ограничителем: в большинстве случаев игнорировался тот факт, что человек является частью животного мира. Сконцентрировав внимание только на людях как высшем виде и игнорируя их положение в природе, мы приняли несколько деревьев за лес. Но, правильно организовав работу с имеющимися у нас инструментами и определив, где находится место человека среди приматов, млекопитающих и других представителей животного мира, мы можем по-новому взглянуть на самих себя.

Этот широкоугольный формат зрения используется нашим третьим ученым — эволюционным психологом. Хорошо разбираясь в экспериментальной психологии, антропологии и эволюционной биологии, он наблюдает широкую картину мира, изучая совпадения и различия между животными и человеком во всех уголках мира. Представьте себе кого-то, одетого в рубашку цвета хаки, с парой биноклей и книгой Дарвина «Происхождение видов», торчащей из потрепанного рюкзака. Разумеется, не все эволюционные психологи вписываются в этот стереотип (некоторые носят костюмы и работают в отделах маркетинга), но каждый из них глубоко привязан к дарвиновским идеям, побуждающим к тому, чтобы размышлять о человеческих существах так же, как эволюционные биологи думают о других животных.

Биологи полагают, что все животные имеют мозг для того, чтобы обеспечить достижение максимального успеха в ходе эволюции. Для описания такого явления ими используется термин «приспособляемость». Эволюционные психологи относят данное предположение и к человеку как представителю животного мира. Это не означает, что люди постоянно и сознательно задаются вопросом: «Как то или иное решение обеспечит мне успех в репродуктивной сфере? » Но это говорит о том, что, как и в случае с животными, естественный отбор наделил человека мозгом, устроенным так, чтобы принимать решения, постоянно увеличивающие шансы наших предков на передачу своих генов следующему поколению.

Выбор, осуществляемый вами, нами и членами клана Кеннеди, имеет информационное обеспечение благодаря глубинной мудрости, накопленной тысячелетиями, в течение которых наши праотцы успешно решали вопросы существования и взаимообмена. Это означает также и то, что в черепах современных людей помещается мозг человека каменной эры, сконструированный в той действительности и предназначенный для принятия решений, позволяющих справиться с проблемами, с которыми регулярно сталкивались наши предки.

С точки зрения эволюционного психолога и адепты классической рациональной экономики и современные поведенческие экономисты частично и правы, и неправы. Поведенческие экономисты правы в том, что процесс принятия нами решений имеет искажения, которые иногда приводят нас к неверному выбору. Но это вовсе не означает, что человеческие решения в большинстве своем глупые. Справедливо и мнение рациональных экономистов о глубокой рациональности и правильности наших решений, однако эта рациональность не такая, какой они ее себе представляли на протяжении длительного времени.

Неприятие потерь у обезьян и людей

Как вы полагаете, что произведет на человека большее эмоциональное воздействие: если он найдет $50 на улице или обнаружит, что $50 исчезли из его кошелька?

Если вы походите на других людей, то больше на вас повлияет потеря денег. Хотя люди в разумной степени радуются, когда находят деньги, все же они по-настоящему расстраиваются, обнаружив их утрату. Это суть эффекта неприятия потерь: психологически человек сильнее переживает потерю, чем равное по размерам приобретение. Для экономиста неприятие потерь иррационально, поскольку $50 остаются $50 независимо от того, нашли вы их или потеряли. Но является ли неприятие потерь такой уж глупостью? Давайте рассмотрим его с точки зрения эволюции.

До последнего времени предполагалось, что только человеческим существам свойствен эффект неприятия потерь. Однако новые исследования свидетельствуют, что он простирается гораздо глубже по линии нашей эволюции. В серии экспериментов, проведенных Венкатом Лакшминарайяном, Кейт Чен и Лаури Сантос из Йельского университета, обезьянам-капуцинам предлагались своеобразные жетоны, на которые они могли «купить» вкусные дольки яблока. Хотя обезьянки никогда не проходили курс экономики, они быстро научились использовать жетоны в качестве денег. Но исследователи придумали для них более хитрую задачу, предоставив животным выбор в приобретении долек яблока у двух разных людей. Человек 1 всегда показывал одну дольку и давал ее капуцину в обмен на жетон. Человек 2 каждый раз демонстрировал обезьянкам два кусочка, но давал за жетон только один из них.