Рабыни рампы - [100]
- Ладно, ладно, - фыркнул он. - И не беспокойся, если тебе не удастся встретиться со знаменитым мистером Эллисоном. Ведь это твой отпуск.
- Я найду его, - твердо пообещала Лейк.
- Именно этого я и опасаюсь, - он умолк под обрушившимся на него потоком поцелуев и объятий.
К вечеру Джордж пригласил к себе в кабинет Мэтта, чтобы подписать с ним контракт в качестве режиссера в новом фильме с рабочим названием Первое плавание". Он оказался единственным человеком из всех побывавших прежде в кабинете Джорджа, который ни словом не обмолвился о многочисленных аэропланах. Никаких замечаний - ни "как интересно", ни "как необычно", ни в "этом есть что-то фрейдистское". Абсолютно ничего.
Джордж был уверен, что идет на большой риск. Недорогой фильм Мэтта, сделанный им со своими друзьями из "Шарманки", на днях выходил на экраны. Если он будет иметь такой большой успех, на который они рассчитывали, то все продюсеры в этом городе захотят иметь дело с молодым режиссером.
Джордж начинал действовать заблаговременно. Но если картина провалится, то у него на руках окажется неопытный режиссер, прочно удерживающий в своей лапе заключенный контракт, который уже нельзя будет аннулировать. Джордж понимал, что ступает по тонкому льду, но он доверял своему инстинкту. Он не очень много знал о Мэтте, который был оригинальным, молчаливым типом, но он отлично знал, что Мэтт - хороший режиссер, высокомерно относящийся ко всем вошедшим в поговорку очарованиям Голливуда: слава, наркотики, жаждущие юные "звезды". Казалось, у него была только одна страсть - это работа да жена. Джордж понимал, что для "Первого плавания" ему нужен хороший режиссер. Ему понравилось то, что он видел из его работы, понравился его кинематографический стиль, и его устраивало, что он никогда не соблазнится Лейк. Слишком многие из режиссеров подчинялись ее маленькому указующему пальчику. "Стоит октябрь, - подумал Джордж. - Если Эллисон читает медленно, то можно продлить срок до декабря и направить девушек в Нью-Йорк на рождественские праздники. Тем временем они проделают как можно больше предварительной работы, пока решится вопрос с "Девушкой наверху". Они в таком случае смогут приступить к съемкам в апреле будущего года.
Мэтт оторвал глаза от контракта.
- А где то дополнение, о котором я просил тебя?
- Мэтт, это весьма странное дополнение, - настороженно ответил он.
- Не вижу ничего странного. Кажется, я не просил тебя о чем-то необычном.
- Не все же настаивают на роли для своей жены.
Мэтт снял очки. Из-за поцарапанной роговой оболочки он не носил контактных линз.
- Речь идет о крошечной роли, всего каких-то пять минут экранного времени. Не понимаю, в чем здесь загвоздка. Все так поступают. Люди всегда раздают маленькие роли, словно подарки. Об этом даже и говорить не стоит, не то что ссориться.
- На самом деле, не стоит, - подумав, согласился Джордж. До апреля еще далеко, и в любой момент можно от всего отказаться.
Он подписал добавление.
- Вот, пожалуйста. Эти съемки станут для тебя временем, проведенным в кругу близких и друзей. Собираются вместе все твои старые друзья.
Мэтт пожал плечами.
- Не скажу, что мы уж все такие верные друзья. Я знаю Гарри, так как он снимался у меня в студенческом фильме. Лейк была подружкой по комнате моей жены. Не могу утверждать, что они были настолько близки друг к другу. У нас с ней только одно общее - это Карен.
- Ну, Карен - это еще та девушка!
- Да, не скрою, - улыбнулся Мэтт, это была первая его искренняя улыбка, которую увидел Джордж. - Если бы ты был смышленым, то подписал бы с ней контракт и дал роль в своем фильме.
Джордж начинал раздражаться.
- Все в свое время, Мэтт, все в свое время.
18
В Нью- Йорке было холодно, типичный декабрьский день, и они после краткого марафона по магазинам решили выпить по чашке чая в отеле "Плаза" в "Пальмовом дворике".
- Боже, как я скучала по этому городу, - призналась Лейк, наливая в чашку молока. - Как приятно сюда вернуться.
Карен наморщила носик.
- Лучше пойти посмотреть другое шоу. Это просто чудовищно.
- Прекрати, прекрати, - поддразнивала ее Лейк. - Разве ты не взволнована перспективой встречи с потрясающе смазливым Джоном Эллисоном?
- Нет. Я не выношу таких людей.
- Каких таких? - переспросила Лейк. - Ведь ты никогда прежде с ним не встречалась.
- Ты понимаешь, о чем я говорю. Эти ребята считают, что они просто божий подарок для нас, женщин.
Лейк вздохнула.
- Прекрасно, отправляешь на виселицу парня без суда. Имей в виду, разговаривать сегодня буду только я сама. А ты только наслаждайся шоу. Вот попробуй парочку сэндвичей. Это какая-то фантастика!
Лейк с аппетитом впилась в него зубами, и в этот момент подошла к столу какая-то доброжелательная ее поклонница. Другая, чуть помоложе, вероятно, ее перепуганная насмерть дочь, послушно плелась за ней, негромко выражая протест.
- Вы - Силки! - воскликнула пожилая дама. - Мы все время смотрим вас. У меня такое чувство, что вы стали членом нашей семьи.
- Я очень рада, что вам нравится шоу. Для этого мы, актеры, и существуем.
Пожилая леди кивнула.
- Считаю своим долгом сказать вам, что вам не следует увлекаться чересчур открытыми нарядами. Вы очень милая девушка, и нельзя идти на такую дешевку.
Жизнь Джилли Чарльз все больше и больше смахивала на ту самую "мыльную оперу", в которой она снималась на протяжении последних тринадцати лет. Она и ее муж (который скоро должен бы стать бывшим) почти ненавидели друг друга, но никак не могли расстаться из боязни одиночества… ее продюсер решил не возобновлять с ней контракта… ее агент предлагал ей такие роли, на которые она в лучшие времена не согласилась бы ни за какие деньги.Ближе к сорока Джилли стала ощущать, как настырные молоденькие конкурентки опережают ее в этой изматывающей жизненной гонке… Но решив начать все заново в небольшом городке Кингз Ривер, Джилли никак не могла предположить, что она вступает на хрупкий лед, готовый проломиться под тяжестью ее поступи… что она встретит здесь опасность, наслаждение и познает, наконец, сладость неизбывной любви…
Главный герой независим, успешен, не обделен женским вниманием.Встречает странную особу, которой оказывается совершенно не нужен. Не потому ли она становится такой необходимой... .
… — Я люблю тебя, Пол, — жалобно вскрикнула она. — Я так люблю тебя! Мне больше ничего не надо в жизни… Я это поняла, когда ты… когда тебя…Она подалась к нему, не страстно, как бывало, а точно ища защиты… Пол отшатнулся… Чтобы не видеть ее, он впился в лицо руками.— Почему я не умер? — пробормотал он…"Умереть бы… сейчас… глядя в ее глаза…" — мелькнуло у него в мыслях. Она гладила его лицо так робко, что в пору было заплакать от жалости к ней. Оцепенев, он понял, что не знал ничего лучше этих легких прикосновений.— Пожалуйста, Пол! Пожалуйста…— Пожалуйста? — выдохнул он и с силой опустил ее руки. — Я тоже говорил: пожалуйста.
Заканчивая второй том «Возвращение в Эдем», читатели с грустью расставались с любимыми героями романа и одноименного телесериала.Открывая книгу Патриции Хилсбург «Изгнание из Эдема», вы сможете вновь встретиться с полюбившимися героями.Телесериал по одноименному роману Патриции Хилсбург с успехом прошел по Австралии, Америке, Европе. Для русского читателя есть возможность ощутить прелесть остроты сюжета, динамику развития характеров до просмотра одноименного телесериала.
Макс Сэлл — респектабельный и властный бизнесмен, «сделавший себя сам». Чтобы упрочить свое положение в высшем лондонском обществе, он женится на леди Анджеле. В семье рождаются сын Киеран и дочь Амбер — умная, целеустремленная, отважная. Но знойным римским летом в жизни Макса появляется красавица итальянка — стюардесса Франческа, которая тоже рожает Максу дочь, Паолу. Сэлл совсем не против семьи в Лондоне и семьи в Риме. Вот только Амбер и Паола вступают в отчаянную борьбу за внимание и любовь отца.Лесли Локко родилась в 1964 году в Шотландии.
Дневник шестнадцатилетней канадской девушки Хэйли Андромеды Хармони. Хэйли одержима множеством подростковых комплексов: ей кажется, что она очень некрасива, что одноклассники над ней насмехаются, что ее никто и никогда не полюбит. От отчаяния Хэйли теряет над собой контроль и решается на несвойственные ей поступки…Увлекательная история превращения Гадкого Утенка в Прекрасного Лебедя.
Начало ночи совсем не предполагало, что наутро я получу посылку в виде трехнедельного ребенка со странным письмом. Кто и почему доверил мне, взбалмошному и совершенно безответственному парню двадцати двух лет, свою дочь, а главное, стоит ли верить утверждению в письме, что отец этого недоразумения — я? Чувствую — без моих сверхъюморных друзей не обошлось. Но почему мне царапает память подпись — Солнечная?