Рабы на Уранусе. Как мы построили Дом народа - [2]
Так что и дальше все шло по накатанному пути, который был в то же время и самым удобным. Большие демократии мира воздали почести и одарили дорогими подарками и почетными наградами некоторых из румынских писателей и интеллектуалов, которые позволили себе более или менее смелые, реальные или мнимые диссидентские жесты.
Рабы на Уранусе, однако, не привлекли ничье внимание на Западе. Сравнивая улыбающиеся и телегеничные лица румынских диссидентов, свободно говорящих на английском, и жесткое угловатое лицо бывшего танкового офицера, который написал Рабов на Уранусе и говорил только по-русски и по-французски (да и то с запинками), легко понять, чей имидж был более выигрышным.
Но я убежден, что иначе и не могло случиться в этом мире, где дошло до того, что над Солженицыным как писателем стали иронизировать и заставили его сожалеть об исчезновении СССР и отмене коммунизма в Европе. Между тем старик Солженицын умер. А мир движется дальше и без таких людей, как он…
При своем появлении роман Рабы на Уранусе был воспринят некоторыми как книга, враждебная Румынской армии. Невозможно представить ничего более ошибочного. Книга эта – речь в защиту румынских военнослужащих, ставших при режиме Чаушеску настоящими рабами, безымянной рабочей силой на социалистических стройках и заводах.
Слушая в 1992 году то, что им нашептывали советники о моей книге, полуграмотные и грубые генералы и полковники, поставившие Румынию на колени, на которых она простояла до 1989 года, проснулись однажды утром рафинированными и стыдливыми интеллектуалами-патриотами, которые решили, что командир взвода, обливаемый в лагере мочой, – так, как я об этом рассказал в книге, – слишком травмирующий образ для деликатного и чувствительного сердца нашего народа. Невинность нации, таким образом, подверглась надругательству! Я очернил незапятнанный облик румынского офицера!
И тогда вышеупомянутые лица, вместе с бывшими коммунистическими политруками и утечистами[3], ставшими после 1989 года «журналистами» военной газеты La Datorie[4], издания министерства обороны, обратились в Контрольный отдел министрества обороны (МО), против меня возбудили закрытый сталинистский процесс и потребовали моего исключения из армии, что в 1992 году тогдашний министр обороны без колебаний и сделал. Вместо того чтобы принять точку зрения книги, тогдашнее МО ее дезавуировало.
Таким путем клика купающихся в золоте и крепко сидящих в своих креслах олигархов окончательно лишила армию возможности, вероятно, наилучшей, обелить в глазах общественного мнения свой образ, серьезно скомпрометированный жестоким и двусмысленным поведением во время Революции[5] и той ролью, которую она сыграла в судебном процессе над ее бывшим верховным главнокомандующим и его последующей казни.
Все те самые бывшие коммунистические политруки и утечисты (и не только они!) в результате метаморфозы, произошедшей с ними за одну ночь, из непримиримых врагов капитализма мгновенно превратились в горячих сторонников оного, а также рыночной экономики, стали высокопоставленными и ответственными лицами в министерстве обороны и ЕС, получили звания полковников и генералов, им повесили на грудь румынские и европейские награды. Некоторые из них, генералы и контр-адмиралы, и сегодня являются представителями или тайными советниками министра обороны.
Это, несомненно, представляет собой образец политической хитрости и выживаемости привилегированного сословия бывшей чаушистской диктатуры, это победа того оппортунистического коммунизма, который практиковался в Румынии до 1989 года. И ничего больше. Европейская демократия ничего от этого не выигрывает. Наоборот!
С волнением подписываю в печать это новое издание моей книги, которая с годами не утратила актуальности звучания своих бунтарских фраз. Я добавил в этот том и страницы, которые в 1992 году не могли появиться по политическим мотивам, ныне не существующим. Настоящее издание стало, наконец, полным.
2012
Часть первая
Июль 1987 г. Румыния. Военная трудовая колония «Уранус»
Здание, которое возвышается перед нами, огромно, поразительно, уникально. Но оно нас не впечатляет. Мы свыклись с ним, как каторжники свыкаются с местом заключения или моряки – с кораблем, покинувшим порт целую вечность назад. Мы здесь навсегда. Даже время уже не может сбежать отсюда. Мир, отгороженный от нас. Мир, до которого триста метров. Дальше – стена: глухой забор из листового железа, охраняемый вооруженными солдатами. Территория тотального изматывающего труда, который отменяет время и пространство, заступает на их место, сам становясь целой вселенной. Кроме работы, для нас не существует ничего.
Достаю синюю тетрадь в жестком переплете и начинаю перекличку:
– Солдат Гашпар Доминикэ!
– Здесь!
– Солдат Лупоайа Илие!
– Здесь!
– Солдат Уриок Василе!
– …
– Солдат Уриок, из Лугожа! – повторно окликаю в горячем вечернем воздухе под чернильно-синим небом, по которому на запад бегут облака, как будто они тоже спешат попасть на свою перекличку.
– Здесь! Я здесь, товарищ лейтенант! – слышу я голос Уриока, стиснутого в середине взвода между немцем Дротлеффом Микаэлем и Ротару Эдуардом.
Олег Васильевич Мальцев — мурманчанин. Работал на Шпицбергене, ходил на ледоколах в Арктику. Сейчас работает в Мурманском высшем инженерном морском училище. Первая его книга — «Движение к сердцу» вышла в нашем издательстве в 1977 году.
В книге собраны рассказы русских писателей о Семнадцатом годе – не календарной дате, а великом историческом событии, значение которого до конца не осмыслено и спустя столетие. Что это было – Великая Катастрофа, Великая Победа? Или ничего еще не кончилось, а у революции действительно нет конца, как пели в советской песне? Известные писатели и авторы, находящиеся в начале своего творческого пути, рисуют собственный Октябрь – неожиданный, непохожий на других, но всегда яркий и интересный.
«Книга эта — не мемуары. Скорее, она — опыт плебейской уличной критики. Причём улица, о которой идёт речь, — ночная, окраинная, безлюдная. В каком она городе? Не знаю. Как я на неё попал? Спешил на вокзал, чтобы умчаться от настигающих призраков в другой незнакомый город… В этой книге меня вели за руку два автора, которых я считаю — довольно самонадеянно — своими друзьями. Это — Варлам Шаламов и Джорджо Агамбен, поэт и философ. Они — наилучшие, надёжнейшие проводники, каких только можно представить.
Пикей, бедный художник, родился в семье неприкасаемых в маленькой деревне на востоке Индии. С самого детства он знал, что его ждет необычная судьба, голос оракула навсегда врезался в его память: «Ты женишься на девушке не из нашей деревни и даже не из нашей страны; она будет музыкантом, у нее будут собственные джунгли, рождена она под знаком Быка». Это удивительная история о том, как молодой индийский художник, вооруженный лишь горсткой кисточек и верой в пророчество, сел на подержанный велосипед и пересек всю Азию и Европу, чтобы найти женщину, которую любит.
«Звёздная болезнь…» — первый роман В. Б. Репина («Терра», Москва, 1998). Этот «нерусский» роман является предтечей целого явления в современной русской литературе, которое можно назвать «разгерметизацией» русской литературы, возвратом к универсальным истокам через слияние с общемировым литературным процессом. Роман повествует о судьбе французского адвоката русского происхождения, об эпохе заката «постиндустриальных» ценностей западноевропейского общества. Роман выдвигался на Букеровскую премию.