Рабы любви, или Запасные женщины - [2]

В последнее время ко мне как психологу приходят на консультацию девушки в большом недоумении; они не понимают, почему их, таких навороченных, образованных, с длинными ногами, одетых по последнему писку моды, не хотят брать замуж, от них не хотят детей, и им не удается удержать рядом с собой мужчин. При этом все хотят красивого-молодого-здорового-богатого и чтобы у него не было в голове другой идеи фикс, кроме «заботы обо мне». А что вы хотите, это идеальный партнер для девушки, которая все время себя тренирует! Она полагает, что в конце забега ее как раз такой и должен ждать. А если он до сих пор не встретился, значит, она еще плохо натренирована. Надо наращивать мощности, идти к психологу на тренинги, получить от него психотехнологии и прицельно ударить ими по мужикам. Вся глянцевая индустрия «затачивает» их на идеи конкурентоспособности, навязывает им этот рыночный забег. И молодая женщина себя фактически позиционирует как корзину с прожиточным максимумом. Как товар. А когда к ней относятся как к товару – обесценивают, отвергают, бросают, – возмущается.

От идеалов, продуцируемых глянцевой индустрией, иногда отдает неприкрытым сумасшествием. При этом глянец собою очень доволен и нигде не продается так, как у нас. Мы вообще принимаем любую моду с большим энтузиазмом. А эта еще и ударила по нашему комплексу серых мышек и золушек. Дорогая женщина, – сказал нам глянец, – тебя недооценивают, ты на самом деле лучше, прекраснее, я тебе сейчас помогу это осознать. Но, пытаясь сыграть роль доброй феи, сыграл роль злого волшебника. И низкую самооценку только укрепил. Потребительница глянца, стоя у зеркала, обычно говорит себе: «Ну да, недостаточно худая, и ноги опять же» Это порождает «глянцевый невроз» – когда женщине кажется, что если она не сходила на этой неделе к парикмахеру или пропустила пару фитнесов, то это… все увидят! И расплата будет неминуема.

Глянец ведь всеми правдами и неправдами заставляет полюбить не партнера, но себя. И эти странные (патологические – с точки зрения психологии и сексологии) практики, эта мода на «полюби себя – займись собою» по-прежнему культивируются. А как человек, занятый собой, гипервнимательный к своей внешности, кошельку, гардеробу, может думать о партнере, жить его жизнью?

Это кончается колоссальной изоляцией. Посмотрите, как много у нас одиноких звезд телеэкрана. У них часто репутация людей с нетрадиционной сексуальной ориентацией, но я убеждена, что в большинстве случаев это комплекс Нарцисса – они не могут представить рядом человека, достойного себя.

Задача глянца – продвигать на рынок товары: аксессуары, авто, услуги. Но мы не понимаем, что это все связано с уровнем жизни, а не с ее качеством. Уровень жизни можно измерить в деньгах, а качество – только психологически: счастлив человек или несчастлив. И с точки зрения качества жизни очень богатый может быть очень бедным.

Но, оглядываясь назад, самые лучшие мужчины вспоминают не поразивших их красотой женщин, а поддержавших в трудную минуту. Чаще всего такой женщиной оказывается мама, но она не может быть рядом всю жизнь. Мне кажется, главная проблема современного российского мужчины в том, что он вырастает из образа мамы и не дорастает до образа своей женщины.

Почему запасную женщину, компенсирующую жуткий дефицит психологической близости, не удается вывести из тени? Но теневые отношения – это же что-то мелькающее, трудно замечаемое со стороны. Ими нельзя оперировать, их нельзя пощупать. Никто ведь не контролирует, о чем говорят мужчина и женщина. К тому же мужчина, как всегда, ничего не обещал… Трудно вербализировать, осознать, поверить, обвинить… Очень зыбкая почва – почва счастья. Отношения не процессуальные, не обещающие дивидендов. Это ж не «выйти замуж за миллионера». Собственно, последнее признание для запасной женщины – это взять ее замуж. Теневые же отношения чаще всего предлагаются умным и хорошо чувствующим женщинам. Мужчины… боятся их легализации. Боятся потерять контроль в отношениях. Их социальность провоцирует на роль стратега – человека, управляющего своей жизнью в гораздо большей мере, чем женщина. А контролировать женщину, особенно запасную, очень трудно. Она сопоставима с ним по ресурсам – психологическим и интеллектуальным. И в этом смысле опасна. Это, знаете, как иметь гадалку в подругах. Пойти поворожить, это еще куда ни шло, но в подругах иметь не надо, еще «накрутит» что-нибудь.

Запасная женщина все про тебя знает, она тебе равна, ты от нее в зависимости. Когда мужчины отмахиваются от такой женщины, они лишь тверже обозначают границы своей независимости. Когда они раз в полгода приходят к женщине, с которой бы хотели видеться каждый день, то за этим можно найти и страх потерять себя в другом человеке, перестать быть собой. Чего, кстати, боятся не только мужчины, но и женщины. Потому что эти слияния в единое целое связаны с временной потерей Я. И это по-своему страшно. Мне как психологу мужчины описывали это как своего рода клаустрофобию: она застит, закрывает весь мир.

В последние годы к психологам неожиданно пошли мужчины. Раньше приходили в основном поскандалить: «Не смейте дурить голову моей жене, мы сами с ней во всем разберемся!» А сейчас идут мужчины, которые страдают от инверсии ролей в ситуации с успешной женщиной. Которая и бюджетом распоряжается, и тон задает, и определяет стратегию развития пары, а это, вообще-то, мужская позиция. Мужчина в такой ситуации начинает ощущать ценность эмоционального тепла, уюта. И часто приходит к психологу с тем, с чем раньше приходила женщина, – пожаловаться: «Раньше она была более отзывчивая, заботливая…» И это тоже, кстати, запрос на психологическую близость.