Работа над ошибками - [7]
— Держи куриную лестницу!
В яму спустилась длинная крепкая жердь с прибитыми к ней короткими перекладинами.
— А почему она куриная?
— Не знаю. Лезь, давай!
— Она для куриц?
— Лезь, кому говорю! — рявкнул Иван. — Потом разговаривать будешь!
Я с трудом карабкалась наверх по куриной лестнице. Иван одной рукой поддерживал жердину, другой — подсвечивал фонариком. Лица его мне видно не было, только упрямо сжатые губы. Наверное, ругаться станет. А, ладно…
Я выбралась наконец из ямы, села на землю и не то вздохнула, не то всхлипнула. От счастья.
— Как ты сюда попала? — возмущался Иван, вытягивая лестницу из ямы.
— Никак.
Мне ничего не хотелось ему объяснять. Зато просто поговорить хотелось очень. Какая-то дурацкая болтливость напала.
— Это яма для охоты на зверей.
— Чего? — опешил Иван. — Для каких зверей?
— Для волков. Или медведей.
— Вот дура. Да это наша яма. Мы ее с отцом роем. Это погреб для картошки.
Он потянул лестницу в кусты и начал ее там пристраивать. Тихо посмеивался. Надо мной, конечно. Над кем же еще? Погреб для картошки — это вам не яма для ловли мамонтов. Обычный цирк, а не кошмары. Тоже мне, приключение называется! Сплошная клоунада. Шутом гороховым я себя видеть не хотела. И, с трудом сдерживая слезы, заговорила о другом:
— А как ты меня нашел?
— Я на крыше сидел. Голубятню хочу там устроить. Ну, и видел, как ты сначала на стройку пошла, а потом в овраг. Когда тебя искать начали, то я сразу это вспомнил — и сюда. А уж вопли твои и за версту слышно.
— Ох, и всыплют тебе! — помолчав, добавил он. — По первое число.
Тут только до меня дошло, что я натворила. Всыплют мне действительно… Папа уж постарается наказать пострашней. А кричать будет… Эти соображения стали последней каплей. Я заревела! Да как! В голос!
— Кать! Ну, ты чего? — испугался Иван. — Ну, хватит.
Остановиться было трудно, почти невозможно. Испуг Ивана только подлил масла в огонь. Я что-то выкрикивала сквозь рыдания, захлебываясь собственными слезами. Иван присел рядом, обхватил меня руками и успокаивал, как мог.
— Ну, хватит, Кать! Слышишь? Ну, хватит уже…
Куда там! Истерика набирала обороты. Меня колотило.
Он снял себя свой поношенный школьный пиджак и накинул мне его на плечи. Опять обхватил руками. Испуганно повторял:
— Ну, все… Ну, все…
Растерялся, значит. Не знал, что со мной делать дальше. И, видимо, от растерянности вдруг как гаркнет:
— А, ну, молчать!
С испугу я действительно замолкла. Хлопала мокрыми ресницами и икала. Успех окрылил Ивана. Он пришел в себя и уверенно скомандовал:
— Вставай. Пошли домой. А то там все с ума сходят.
Я покорно поднялась, все еще продолжая икать. Иван крепко взял меня за руку.
— А руки?! Как у лягушки лапы! — изумился он. — Ты что, замерзла?
Я молча кивнула.
— Ну, и иди в моем пиджаке, — великодушно предложил Иван, тут же небрежно пояснив, — Мне не холодно.
Он плотнее закутал меня в свой пиджак и повел к дому. С ним было не так страшно, как одной. И все равно. Ночь. Ну, не ночь, конечно, поздний вечер. Совершенно незнакомое мне место. И мы. Одни. Маленькие. Дрожащие от холода и страха. Хорошо, что обратная дорога оказалась намного короче и легче. Иван, как выяснилось, места эти уже разведал. Почти до самого дома рассказывал мне про строительство шалаша и плота, задуманное им вместе с отцом.
Мы быстро дошли до нашего дома. И у подъезда обнаружили целую толпу взбудораженных взрослых, что-то громко обсуждавших. Нас сразу заметили.
— А это не она? — спросил кто-то излишне взвинчено.
— Она! Она! — закричала мама и бросилась к нам.
— Забирайте свою… Катерину Алексеевну, — смущенно буркнул Иван и подтолкнул меня к маме, не забыв при этом вернуть себе свой пиджак. Повернулся, чтобы уйти.
— Мальчик!
Иван оглянулся, посмотрел на моего отца, который уже стоял рядом и крепко держал меня за руку. Посмотрел внимательно. Видимо, что-то не понравилось ему в моем отце. Взгляд его потяжелел. Брови сошлись у переносицы.
— Где ты ее нашел?
— Где нашел, там и нашел! — недружелюбно буркнул Иван и пошел прочь, всем своим видом демонстрируя презрение.
Дома я, конечно, рассказала, где он меня нашел. Врать никогда не умела и не любила. Созналась честно.
Мама с папой ушли на кухню и громко решали, что со мной делать.
— Как хочешь, Аня, а я терпеть ее выходки больше не намерен. И ведь это не в первый раз! С сегодняшнего дня я сам займусь ее воспитанием.
— Леша! Ну, как ты не понимаешь?! Девочка испугана. Это уже достаточное наказание. И моя мама говорит…
— Что говорит твоя мама мне хорошо известно, — перебил отец. — Твоя мама строит из себя аристократку. Барыня на вате — вот она кто. И девчонку нам портит. А хорошая порка еще никому не вредила.
— Леша! Так нельзя!
— Так можно! И нужно!
Я сидела в большой комнате. За столом. Перед стаканом горячего сладкого чая. Но чай не пила, обреченно ждала своей участи. Понимала, что виновата. И готова была нести наказание. Чувство вины мучило гораздо больше, чем папин гнев.
Отец вошел в комнату. Внимательно посмотрел на меня. Подошел к шкафу. С минуту постоял перед ним, раздумывая о чем-то. Потом не торопясь достал из шкафа ремень. Широкий солдатский ремень с большой блестящей пряжкой. На пряжке была выбита звезда. Раньше я любила играть с этим ремнем. Теперь смотрела на него с ужасом. Блестящая пряжка завораживала, притягивала взгляд. А, может, я просто боялась смотреть на папу? Пересилила себя и взглянула.
Вот, докатилась до кондового "люблюнимагу", невольно использовав все классические штампы этого жанра. Увы мне :(. Но, видимо, работа на ниве народного просвещения так утомила к маю и опустила поближе к плинтусу, что ничего иного в качестве релаксации получиться не могло. Обещать, что в последствии исправлюсь, не буду, так как наш наробраз не оставляет попыток дебилизировать педагогов по американскому образцу, следовательно, очередная и, вероятно, очень нескорая писанина моя снова будет не высшего разбора.
Аннотации от автора нет, поэтому напишу от себя Конец 80х г. 20 века. ОНА думала, что любит старшего брата подруги, но встретила ЕГО и полюбила с первого взгляда. ОН, в прошлом бабник, был сражен ЕЙ в самое сердце. ОНИ поженились когда ей было 16 и казались безумно влюбленны и счастливы. Но не так радужна оказалась семейная жизнь. ОНИ безумно любят друг друга, но их характеры мешают их счастью. И не только характеры... Ведь за спиной маячит главная соперница и по своместительству лучшая подруга. Да и ее брат - "мнимый любимый" постоянно рядом.
Говорят, имя имеет определенное влияние на судьбу человека. Родители, возжелавшие для своей дочери необычную судьбу, назвали ее Леопольдой. Странное имя дало ей и странный характер. Она и замкнута, и молчалива, как озадаченный котенок, но в то же время цинична и диковата, как повидавшая жизнь дикая львица. Она не может доверять даже самым близким людям, но сможет ли она довериться тому, кому вздумается ее укротить и приручить? Время покажет...
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Магазин «Путеводная нить» на Цветочной улице стал своеобразным клубом для женщин, увлекающихся вязанием. За рукоделием они обсуждают свои планы и проблемы, поддерживают друг друга в трудную минуту, обдумывают новые модели и важные события своей жизни. Аликс выходит замуж по любви, но поведение жениха заставляет ее задуматься, нужна ли она ему. Сестра Лидии Маргарет отчаянно волнуется за дочь, Колетта влюблена, но не хочет признаться в этом даже самой себе. Все они спешат в «Путеводную нить», зная, что здесь их ждут любимое занятие и дружеское участие.
Вам слегка за тридцать, вы не замужем и в ближайшей перспективе на горизонте нет никого, а оправдать карьерой данный факт не получается, в виду отсутствия таковой? Но вы не ханжа, не девственница, которая всю жизнь к себе никого не подпускала, вам не разбивали сердце для того, чтоб вы начали сторониться мужчин, не прячете в глубине души никакой душещипательной драмы - потому надеяться на героя любовного романа не получится. Приходится просто жить жизнью одинокой женщины, которая постепенно обнаружила, что свободных мужчин вокруг нее уже не осталось, она несколько растолстела и превратилась в домашнюю зануду, а подруги от ночных гуляний перешли на ранние подъемы и сборы в ясли-садик.
Очаровательная лирическая история уже немолодых людей, лишний раз доказывающая поговорку, что для такого чувства, как любовь, нет возрастных ограничений.В романе противопоставляется истинное творчество провинциального таланта и массовое искусство большого мегаполиса, приносящее славу, успех и опустошающее удовлетворение. Коварная и непреодолимая любовь открывает новый взгляд на, казалось бы, прожитую жизнь, заставляет творить, идти вперед и добиваться успеха и, несмотря на всю трагичность и безысходность, дает повод надеяться, что эта боль и переживания не напрасны.
Аня, «рабочая лошадка» рекламного агентства, несправедливо уволена по подозрению в экономическом шпионаже. Бывает... Кошмар? Не совсем... Нашлось наконец-то время заняться собой. Похудеть, помолодеть н превратиться из «гадкого утенка» в «прекрасного лебедя». Теперь «серая мышка» имеет все шансы стать знаменитой фотомоделью... И даже безнадежно любимый ею бизнесмен обращает на нее благосклонное внимание... Но поздно — в жизни Ани появляется новый мужчина, способный предложить ей настоящую любовь!…