Работа над ошибками - [20]

Э. Дэвис-Уайт (миссис)

Я перечитал эти слова при свете карманного фонарика в тот самый день, когда сидел один на чердаке после сожжения. У меня на коленях и повсюду вокруг лежали открытые тетрадки – луковая шелуха школьных лет. Вместе со мной на чердаке была миссис Дэвис-Уайт – в виде слов, которые она написала зелеными чернилами. Еще с нами были мистер Патрик, мисс Макмагон, мистер Тэйа, мистер Хатчинсон, мистер Эндрюс и мистер Бойл. Все они собрались на чердаке дома, где когда-то проживало четыре человека, а теперь остался один – я, Грегори Линн. Мальчик, который вырос и стал большим мужчиной с разными глазами. В процессе инвентаризации, присваивая тетрадкам с отзывами номера и координатные ссылки и занося в перечень домашнего имущества, я заодно их все прочитал. И не раз перечитывал последние двенадцать месяцев, вплоть до их конфискации. Я помню каждую запись наизусть.

Судя по результатам тестов, Грегори не уделяет должного внимания работам над ошибками…

…упорно и систематически занимаясь… мог бы успешно завершить курс…

Не один деепричастный оборот, а два. Что сказала бы мисс Макмагон? И что сказала бы теперь миссис Дэвис-Уайт о моей внимательности при работе над ошибками?

У Дэвис-Уайтов был кот, до сих пор, насколько я знаю, есть. Рыжий такой котяра. Он гулял в кустах перед домом, ходил по клумбам, нежился под весенним солнышком на подоконниках нижнего этажа, сидел на невысокой кирпичной ограде и выгибал спину, если его гладили прохожие. Когда миссис Дэвис-Уайт выходила на порог и звала его, звеня ложкой в пустой консервной банке, кот бросал все свои дела, мчался к ней и между ее ног влетал в дом. Все эти подробности я досконально изучил. Каждый день, с рассвета до заката, я стоял на автобусной остановке или в телефонной будке, сидел на скамейке в парке или в прачечной либо медленно шел по одной стороне улицы, а возвращался по другой; я выбирал такие места, откуда мог следить за ней, оставаясь незамеченным. Откуда мог видеть красный кирпичный домик, одной стеной примыкающий к соседнему, его освинцованные оконные рамы, аккуратные занавесочки. Иногда в окне мелькала она сама или ее муж. Лысый, старше ее. В киоск за газетами он выходил в домашних тапочках. Дэвис-Уайты читали «Гардиан» и «Эхо Южного Уэльса», а по воскресеньям – «Обзервер». Каждый день им приносили две пинты молока пониженной жирности и пачку апельсинового сока.

Почтальон обычно приходил еще до 8:20. У Дэвис-Уайтов был сын, примерно моего возраста. Он приехал в субботу, наутро после того, как я выследил ее у школы. Припарковал машину у газона. На нем был красно-белый шерстяной шарф. Он привез ребенка лет полутора, темноволосого мальчика, которого вел на шлейке. Объятия и поцелуи на пороге. Я сидел у окна в прачечной, на скамейке, и делал вид, что читаю газету. Потом съел сэндвичи, купленные в супермаркете. В 13:12 сын и муж вышли из дома, оба в красно-белых шарфах, помахали на прощанье, сели в машину и уехали. Миссис Дэвис-Уайт осталась дома с внуком. Я достал блокнот и карандаши. Стал рисовать: открывается дверь дома; выходят женщина и маленький мальчик; женщина и маленький мальчик, взявшись за руки, идут по улице; мужчина в капюшоне идет за ними. Иногда, рисуя какие-то события, я тем самым заставляю их сбываться.

Вымысел (1):

Меня наказали, оставили после уроков. Меня одного. Под присмотром миссис Дэвис-Уайт. Мне велели что-то сделать, я прошу ее помочь. Она подходит ко мне и видит, что я балуюсь со своим членом. Миссис Дэвис-Уайт улыбается, кладет свою руку поверх моей…

Вымысел (2):

Кто-то из учителей попросил меня отнести миссис Дэвис-Уайт записку. Она одна в учительской. Я в физкультурной форме. Она не в силах отвести глаз от меня, от моих волосатых рук и ног, от заметной выпуклости на шортах. Она улыбается, встает передо мной на колени и медленно-медленно снимает с меня шорты…

Вымысел (3):

Миссис Дэвис-Уайт дома, болеет. Мне велели отнести ей кое-какие книжки. Я стучу в дверь. Она открывает. У нее мокрые после душа волосы, на ней белый махровый халат. Она улыбается, развязывает пояс…

Факт:

Летний день. Окна широко распахнуты, кабинет географии залит солнечным светом. На миссис Дэвис-Уайт тонкая белая блузка с короткими рукавами и бежевая юбка из тонкой ткани, обрисовывающая контуры ног и ягодиц. Она чертит на доске таблицу, которую мы должны перерисовать к себе в тетради: разновидности облаков. Она проводит слева вертикальную черту, наносит деления – высота в тысячах метров, – делает пометку: «высота, на которой формируются облака». Справа, боковой гранью мелка, она рисует облака: волосяные пучки перистых, ватные клочки дождевых, горизонтальные прожилки слоистых. Диктует:

Облака формируются при остывании влажного и, как правило, поднимающегося вверх воздуха…

Я сидел на задней парте, в углу, один. Я не смотрел на таблицу, не перерисовывал облака, не писал под диктовку. Я смотрел на миссис Дэвис-Уайт. Я рисовал картинки: ее, голую; себя, как я ее трахаю; как она делает мне минет, ласкает мой член. Я писал слова в облачках над ее головой. Она говорила: «Трахни меня, ну же, трахни меня». Я онанировал под партой. Медленно, тихо, методично. В какой-то момент я закрыл глаза.