Работа над ошибками - [9]

Я вздохнула и дала себе слово, что после сдачи проекта возьму отпуск и постараюсь увезти Сергея куда-нибудь в романтическое местечко. И права, права моя подруга, мне давно следовало уговорить Демидова завести ребенка!

Платонов молчал, и я расслабилась.

В конце концов, может, ему просто наскучила наша игра в кошки-мышки?

Рабочий день был в самом разгаре. Как говорит один из моих любимых литературных героев, время было такое, когда завтрак давно кончился, а обед и не думал начинаться, то есть часов одиннадцать. Позвонил Михайлов, попросил зайти к нему.

Женька озаботилась:

— Не иначе, заказчики получили наш ответ Чемберлену, и наябедничали шефу…

Я пожала плечами.

В приемной сидела Анна Петровна. Она принимала факс, поэтому одну трубку держала в руках, а вторую прижала плечом, одновременно пытаясь вытащить листок из узкой щели.

Я поздоровалась, и она неопределенно кивнула в сторону массивной двери.

Когда я вошла, в кабинете был один Платонов.

Он молча смотрел на меня, и я замерла в дверях.

— Проходи, — печально и строго произнес Платонов. — Или ты боишься, что я брошусь на тебя прямо здесь?

Я дернула плечом.

— Ничего я не боюсь. Меня вызвал Игорь Степанович…

Он кивнул.

— Это по моей просьбе. Я рассказал ему все… — У меня, наверное, изменилось лицо, потому что он усмехнулся: — Ну, почти все, так что можешь не дергаться. Твоих тайн я ему не открывал.

— Что вы ему наговорили?! — сердито спросила я.

— В общем, истинную правду. Сказал, что влюблен в тебя, что пытался забыть, не звонил и не напоминал о себе эти две недели, пожаловался, что едва вынес это… — Платонов сощурился и сказал:- По-моему, он меня вполне понял. Во всяком случае, когда я попросил его о встрече и разговоре с тобой, он и позвонил тебе.

Я вздохнула:

— Кирилл Сергеевич, вы — взрослый серьезный человек. Зачем вам эти игры?

Он посерьезнел:

— Я ведь говорил тебе. Если честно, считаю, что ты сбережешь нервы себе и окружающим, если не будешь тянуть эту волынку.

Я терпеливо спросила:

— Хорошо. Чего, конкретно, вы хотите?

Платонов наклонил голову и оценивающе посмотрел на меня:

— Хотелось бы, чтобы твое желание пойти навстречу моим желаниям было более, м-м-м, активным. А то получается, что я просто вынудил тебя сдаться. Мне бы хотелось, прежде всего, чтобы между нами установились более теплые и близкие отношения, а для этого мы должны проводить больше времени вместе.

Он потер левую сторону груди и поморщился.

— Если честно, эти две недели мне и в самом деле дорого дались.

Он пошарил в нагрудном кармане пиджака и вынул блестящую упаковку, выдавил на ладонь таблетку и попросил:

— Налей, пожалуйста, воды.

Вот только не хватало, чтобы его хватил инфаркт в кабинете Михайлова!

Я подскочила к столику, налила воды в заботливо припасенный Анной Петровной стакан и протянула его Платонову.

Он вынул стакан из моих рук, притянул меня к себе и попытался поцеловать. Я отчаянно вертела головой и выворачивалась…

Вдруг я почувствовала, что он отпустил меня, шагнула назад и наткнулась на тяжелый офисный стул, с грохотом отлетевший в сторону.

— Извините, если помешали, — холодный голос Михайлова заставил меня обернуться. Он стоял в дверях, а из-за его плеча выглядывала потрясенная Анна Петровна.

Платонов насмешливо отозвался:

— Да мы уже почти договорились, правда, Лиза?

Мне на глаза попался злополучный стакан. Все еще тяжело дыша, я выплеснула всю воду в лицо Платонову.

Проходя мимо посторонившихся Михайлова и Анны Петровны, пробормотала:

— Извините, пожалуйста!

Последнее, что я услышала, был искренний смех Платонова:

— Ну, надо же, какая страсть!

— Что, так и плеснула в лицо?! Лизка, ты — молодец!

Я горестно вздохнула:

— Он сейчас наврет Михайлову, что это я исключительно от страстной любви к нему позволяю себе такие выходки! Понимаешь, Платонов просто виртуозно оборачивает все себе на пользу.

Женька вздохнула.

— Все-таки, думаю, тебе нужно обо всем рассказать Михайлову. Неужели ты не понимаешь?

— Ага, а Платонов тогда расскажет, что я влюблена в него!

Подруга пожала плечами:

— Ну и что? Не съест же тебя Михайлов за это признание. Ему это будет даже лестно.

Мы не успели обсудить этот вопрос.

Раздавшийся в кабинете звонок заставил вздрогнуть не только меня, но и Женьку. Эдик изумленно глянул на нас, снял трубку, протянул мне.

Уверенный, довольно низкий женский голос возник в трубке:

— Здравствуйте. Нам необходимо поговорить. Если бы вы могли выделить мне полчаса вашего драгоценного времени…

Уже догадываясь и про себя холодея от этой догадки, я спросила:

— Нина Васильевна?

— Разумеется, это я. Не пугайтесь, я не буду устраивать скандал на людях. Я так же мало в этом заинтересована, как вы. Мне просто хотелось бы обсудить с вами некоторые вопросы.

— Хорошо, — решилась я. — Давайте через полчаса встретимся в бизнес-центре. На втором этаже есть кофейня, думаю, там нам никто не помешает.

Женька сказала твердо:

— Ты как хочешь, но я буду неподалеку. Если что — зови!

Я закрыла за собой дверь, и тяжелые бархатные портьеры кофейни отгородили меня от фонтанов, тропической зелени, суеты и зеркального блеска бизнес-центра. Здесь было тихо, негромко и хрипловато пел Крис Ри, восхитительно пахло только что смолотым кофе.