Работа любви - [123]

Что мы знаем о том, что было до нашего рождения (зачатия) и что будет после смерти? Наше сознание, как фонарь, выхватывает из тьмы какой-то отрезок от и до. Остальное – во тьме. Можно думать, что остального нет и ограничиться отрезком. И тогда человек – конечное существо, носимый ветром листок.

Если же человек чувствует, что за границей, освещенной сознанием, что-то есть, что-то бесконечно большее, чем все, что он видит, слышит и осязает; если он чувствует, что душа его больше и глубже сознания, логического ума, имеющего дело лишь с ясно очерченными предметами, он чувствует сердцем некую связь с Непостижимым; связь теснейшую, как необорванная пуповина, – и говорит этому Непостижимому – Ты.

Начинаются долгие отношения со своим бесконечным «Ты», и отношения эти в пределе кончаются полным единением: «Я и Ты – одно». Тогда человек выполнил свое предназначение, открыл в себе свое божественное «Я».

Никакой гордыни, никакого равенства с Бесконечным Началом жизни здесь нет и не может быть. Я много раз говорила, что равенство и единство – два совершенно разных понятия. И здесь образ, когда-то найденный мной, полностью совпадает с образом Шанкары: капля ни в коем случае не равна океану, однако едина с ним. Ни рука, ни глаз, никакой другой член тела не равен всему человеку. Но только единство всего этого сделают каждый член живым и всего человека восполненным.

Человек, не преодолевший свою отдельность, отдельность от Целого Вселенной, не мертв физически, но духовно он еще не родился, он лишен чувства Бесконечности, которое одно только делает душу восполненной.

Он воспринимает мир только умом и пятью чувствами. Душа, не открывшая своей бесконечности, бесконечно неудовлетворена. Ее обладатель смертельно скучает, пьет, колется, может быть, совершает преступления, во всяком случае пресыщается жизнью и страдает. Он – лишь часть самого себя. Он не воссоединен с самим собой.

И ничто в жизни, ни минуты счастливой любви, ни плодотворная деятельность, не могут заменить этого воссоединения – нахождения себя. Фауст и любил, и познавал – и все-таки захотел покончить с собой, ибо жизнь его оказалась бессмысленной.

«Я лишь желал. Желанья исполнял. И вновь желал». Кончилось все, как известно, договором с чертом, неким пари человека и черта, из которого человек ценой немалых жертв вышел победителем, отыскав смысл жизни в творчестве. Однако Фаустово решение вопроса не представляется мне предельно глубоким. Да, в творчестве, но в каком? Смыслом жизни нашей является творчество всецелой жизни, со-творчество с Богом, богоподобие.

В одной из моих сказок есть такой мотив: Девочка-волшебница (называемая «Старой Девочкой») хочет, чтобы ее ближайший друг и помощник нашел людей, подобных ей.

«– Но ты бесподобна, – отвечает он.

– Быть бесподобной ужасно, – говорит она. – Очень трудно быть единственной и бесконечно одинокой. Мне необходимо встретиться с подобными себе.

– Вот такими же удивительными феями, от которых лучится розовый свет? – спрашивает он.

– Да нет. Совсем не обязательно, чтобы были в розовом платье, не обязательно девочка, и возраст ни при чем, и даже лицо не обязательно похожее. Может быть ничуть не похоже.

– А… что же обязательно? – недоумевает он.

– Обязательно – уметь создавать миры, а не приходить на готовое».

Да, научиться со-трудничать с Богом – вот что значит осуществить богоподобие.

Обычно настоящий духовный путь начинается с ощущения огромной неудовлетворенности собой. Человек беспощаден к своему эго, к своей ограниченности. И кончается этот путь смертью смертного, конечного «я» и пробуждением вселенского «я», причастием всему живому.

Слова Христа «вы боги», говорят о нашем божественном призвании, о том, что мы можем и должны осуществить свое богоподобие. Воплотить образ Божий, заложенный в нас, – вот наша задача.

Сверкнет у времени граница,

Когда часы замрут во мне,

Когда все небо отразится

В моей сердечной глубине,

Когда весь купол многозвездный,

Весь целокупный небосвод

С моею внутреннею бездной,

Как взгляд со взглядом, совпадет, —

Тогда настанет день итога —

Субботний день. Окончен труд.

И будет где живому Богу

В сём мире обрести приют.

Между тем, открытие внутри себя источника жизни означает всемогущество Духа. Да, всемогущество. Дух может все, что ему действительно нужно.

Бог есть Дух. Но вот всемогущество Божье осознается очень по-разному. Все трагические страницы Библии и вообще истории человека посвящены вопиющему противоречию между всемогуществом Божьим и ужасами мира.

Один замечательный священник говорил, что понятие о всемогуществе Бога взято у язычников. Это Зевс громовержец был всемогущ. О ветхозаветном невидимом Боге сказано только, что Он неисповедим, то есть что Он больше нашего сознания и нашими оценками не оценивается.

В этом есть своя, даже большая правда. И все-таки Бог всемогущ. Однако не как властитель, управляющий миром извне, а как Дух, управляющий миром изнутри человеческой души. Его всемогущество не внешнее, а внутреннее. Он наш внутренний владыка.

Человек, ставший единым с Богом, человек без капли отдельного, противящегося Целому «эго», обладает этим внутренним всемогуществом.