Работа. Капитализм. Экономика. Сопротивление - [9]

Воможно, в качестве отправных точек мы могли бы использовать наши личные жизненные условия и попытаться понять то, что нам кажется знакомым. Если капитализм подчиняется каким-то общим принципам, то, без сомнения, они проявляются и там, где мы начнём свои изыскания. С этой точки зрения экономист не более сведущь в экономике, чем тюремщик.

Существует множество способов структурного анализа экономики. Один из наиболее распространённых — это разбить её на секторы в соответствии с особенностями процессов производства и потребления: в первом секторе будет непосредственная добыча ресурсов (например, добыча полезных ископаемых и сельское хозяйство), во втором будет производство и строительство, в третьем — индустрия услуг и так далее. В начале XX века более 2/3 “рабочих рук” в нашей стране было задействовано в первом секторе, а теперь более 80% рабочих работают в третьем секторе экономики.

Но если бы мы хотели понять, кому выгодно текущее положение дел, мы могли бы разделить всё несколько иначе. Изучая потоки капитала, можно утверждать существование следующих категорий людей: капиталистов, получающих профит от работы других людей; эксплуатируемых, чья деятельность приносит доход первым; исключённых, которых вынесли за скобки, чтобы они побирались на задворках экономики. Эти категории не эксклюзивны и не замкнуты. Кто-то может одновременно занимать несколько позиций или переходить из одной категории в другую в течение жизни.

Капиталисты делают деньги не только на том, чем занимаются, но и на том, что имеют. Как говорится, деньги делают деньги. Владельцы предприятий, землевладельцы, крупные акционеры — все они капиталисты. Как и исполнительные директора, получающие зарплату за труд других людей. Если кто-то является миноритарным акционером компании (например той, в которой работает), его можно назвать микрокапиталистом.

Капиталисты получают прибыль за счёт труда эксплуатируемых. Большинство эксплуатируемых может получать деньги, только продавая свой труд, поэтому работодателям очень легко платить меньше, чем они производят. Когда банки и кредитные компании выбивают деньги из должников, они эксплуатируют их точно так же, как и корпорация, которая платит рабочему $1 за пару ботинок, которые потом продаются по $200.

Бесчисленные милионны людей живут или умирают по милости существующей экономической системы, и, вместе с тем, они исключены из участия в ней. Исключены безработные и бездомные, а также большая часть жителей фавел и самостроев по всему свету. Заключённые часто являются одновременно исключёнными и эксплуатируемыми, потому что их заставляют работать за гроши на каторге. Быть исключённым — это не то же самое, что находиться вовне рыночных отношений. Лишённые нищенствуют именно потому, что они находятся внутри капитализма.

Конечно, есть и другие версии. Например, одну из них можно расказать на языке фильма ужасов: вампиры, монстры, зомби. Также можно выстроить анализ относительно дихотомии производства–потребления или физического и интеллектуального труда. А по соседству с экономическими структурами мы можем обнаружить другие структуры власти вроде расы или гендера. И их тоже можно описать бесконечно разнообразными способами. Но экономику невозможно понять в отрыве от расы и гендера: разве мог бы появиться на свет современный капитализм без колонизации и разграбления, так называемого, Нового Света? Как насчёт расизма, который служил оправданием работорговле, или сексизма, выраженного в зеркальных потолках и неоплачиваемой домашней работе? И мы не можем избавиться от этих моментов без смены характера наших экономических отношений. Какое нам может быть дело до афроамериканского президента в США или женщины–мэра в Санкт–Петербурге, если около миллиона чернокожих томятся за решётками, а уничтожение исторического центра города–на–Неве происходит со скоростью, которой позавидует любой лужков?

Поэтому все эти взаимосвязанные динамики нельзя редуцировать до простого изложения. Настоящая работающая модель мира будет столь же огромной и сложной, как и сам мир. Наша цель — разработать инструменты, которые позволят нам наполнить смыслом наши жизни и восстановить над ними контроль.

Поэтому давайте обозначим экономические роли и отношения, которые нам известны. Это будет лишь один из многих “разрезов” экономики, но если наша гипотеза верна, то мы сможем приблизиться к пониманию всей ситуации.

Меняющиеся условия

Структура экономики не статична. Она постоянно развивается и расширяется, включает в себя новые территории, субъекты и модели производства и потребления. Мы не можем полагаться на экономические модели прошлого, хотя они и могут помочь нам понять то, как всё изменилось за прошедшие годы.

Сопротивление — это одна из основных движущих сил в экономике. По мере того, как люди находят новые способы сбежать от навязанных им ролей, экономика видоизменяется, чтобы подавить, поглотить или сделать сопротивление бессмысленным. Одно поколение людей объявляет, что промышленное производство загрязняет землю. Следующее поколение видит в концепции «общества устойчивого развития» кладезь возможностей по реализации новых товаров. Одно поколение отказывается от телевидения и общества спектакля, которым управляет элита. Следующее становится зависимо от партисипативных форматов вроде Youtube и Facebook.