— Ясно, — протяжно сказала Фрося.
— Это ты, понимаешь, на религию всю жизнь просадила, противно смотреть…
— Ну что ж, — сказала Фрося. — И я у господа как бы в запасе. Так я себя понимаю. Придет мой час — и позовет меня господь во славу его на сподвижничество. Прощайте, Пантелеймон Петрович.
Поклонилась и пошла. Облачко пыли тянулось вслед за ней по дороге.
Утром взмывает в небо могучий гудок. Долго плывет над широкой рекой и медленно смолкает, словно спускаясь на землю…
Он смолк, и новый стал слышен звук, идущий с высоты. Шалагин в это время подходил к проходной, пропуская вперед Плещеева. Нахмурившись, Шалагин приостановился невольно, глянул вверх. И Плещеев поднял голову, черные очки его сверкнули на солнце.
В небе быстро вытягивались три белые полосы, венчанные блестящими черточками реактивных самолетов.
Шалагин улыбнулся и вошел в проходную в бесконечном потоке других людей…
Впервые — Новый мир. 1964, № 9; Трое мальчишек у ворот и другие рассказы и повести. Л., 1964.
Киноповесть «Рабочий поселок» является одним из наиболее характерных произведений прозы Пановой, написанных специально для кино. Создавая это произведение, Панова внимательно изучила историю Ижорского завода под Ленинградом, где в годы Отечественной войны проходила линия фронта, много раз бывала там, общалась с рабочими завода и их семьями. Однако «Рабочий поселок» был задуман и написан автором не как документальная хроника одного конкретного завода, а как обобщенная художественная история множества таких же заводских поселков, поднявшихся из руин и пепла после войны. Судьбы людей повторялись, и Панова стремилась проникнуть в суть сложных социальных процессов, определявших трудное послевоенное жизнеустройство. Проявления беззакония и произвола времен культа личности Сталина в ее киноповести показаны точно и объективно. Вместе с тем писательница задалась целью объединить поэтически свои давние и заветные темы, представить в лицах возвращение и возрождение как определяющий, типичный сюжет послевоенной литературы и кинематографа конца пятидесятых начала шестидесятых годов. Это качество «Рабочего поселка» верно отметил А. Твардовский, принявший сценарий Пановой для публикации в «Новом мире». «И хотя Твардовский не был любителем этого жанра, — свидетельствует А. Кондратович, — он напечатал сценарий с большой охотой: „Вот она и сценарий сделала прозой, его читать можно как настоящую прозу, а не полуфабрикат. Посмотрите самое начало: „Река течет широко, медленно и серебряно.“ Это поэзия! Чувство слова настоящему писателю никогда не изменят, за что бы он ни брался“». (Кондратович А. «Ровесник любому поколению». Документальная повесть. М., 1984. С. 330).
Достоинства «Рабочего поселка» как настоящей художественной прозы в полной мере оценили и режиссер В. Я. Венгеров, завершивший в 1965 году постановку этой картины на Ленфильме, и многие замечательные артисты, занятые в фильме. Рассказывая о работе над сложной драматической ролью Марии, жены ослепшего фронтовика Григория Плещеева, Людмила Гурченко писала, что рядом с ней был режиссер, которому она глубоко доверяла. «А у нас обоих — прекрасный литературный сценарий, в котором можно было найти убедительные психологические мотивировки, бытовые подробности, тонкие наблюдения. Честно говоря, я впервые встретилась со сценарием, где не была изменена ни одна реплика, ни одно авторское слово и над которым все работали с огромным увлечением». (Гурченко Л. Желанная роль // Работница. 1966, № 2. С. 15).
Исполнителями основных ролей в «Рабочем поселке» были Н. Симонов (Сотников), В. Чекмарев (Мошкин), О. Борисов (Плещеев), Л. Соколова (Капустина), Т. Доронина (Полина) и др. Через весь фильм проходят песни Н. Шпаликова на музыку И. Шварца «Ты одна, одна на всех, моя Россия…», «Спойте мне про войну, про солдатскую вдову…», в музыке, как и в сюжете фильма, звучит время военное и послевоенное, возникает своеобразная хроника народной жизни, переданная сменой мелодий и настроений.
