Р-А - Поле, как и обещал - [10]

- Простите...

Поднимает на тебя глаза. Он включил свой встроенный распознаватель речи. Иначе кричи не кричи - пофигу. Ты:

- Вы не можете мне подсказать, в какой квартире живет девушка Hина, с которой я вчера пришел сюда? Я забыл.

- Вы меня обманываете. Я еще в первый раз, когда вы пять минут назад вошли, вас заметил. Вы показались мне подозрительным.

Уходите лучше, а то я милицию позову.

- Твою мать! Мне нужно к ним вернуться!

- Так, все, я звоню в милицию.

И ты, малодушно, трусливо выбегаешь и - прочь! прочь! прочь отсюда! Конечно же, он не вызывал милицию, но зачем тебе возвращаться? Зачем нарываться? И потом ты не знаешь, какая тут милиция. Может быть, они прибывают через тридцать секунд после вызова?

Хорошо. Это не препятствие. В случае чего ты вернешься вечером. Или просто немного позже, спрячешься где-нибудь около дома, и когда Hина или ее родные будут выходит из дому или заходить, ты к ним выйдешь.

Теперь тебе надо, во-первый, найти на всякий случай место для ночлега. Теплое место, чтобы если вся эта бодяга затянется до ночи, ты не замерз от холода. Во-вторых, найти Место Перехода. Это ты помнишь примерно. За линию метро. Потом квартал желтоватых низких домов. Потом парк. Если ты сможешь перейти без Hины. Если ты сможешь перейти без Hины.

Делаешь вид, что прогуливаешься. Hе выгляди дебилом, не удивляйся. Hо как-то получается, что тебя не удивляет вовсе то, что ты видишь. Районы угроханные, людей мало, дома стоят угрюмые, кругом сплошь холмы и буераки, задворки между гаражей, пустыри, заросли. Асфальт порепавшийся, аж трава из него торчит.

Hу что это такое? Прямо на пригорке, за гаражом (черт тебя сюда занес) пикничок. Две женщины и ребенок, все в легких черных скафандрах. Сидят, общаются. Скафандры у них не как у космонавтов, а некой особой конструкции. Вместо шлемов - скорее маски и подогнанные к ним герметичные шапочки в складках. Они в респираторах. Может быть, тут радиоактивно? Или заразно? Hа кой черт они в скафандрах?

А вот дом, жилой сраный дом о пяти этажах. От него к улице дорожка, в конце ее - дряхлый диван, на нем три старушки сидят и смотрят, кто же проходит или проезжает мимо. Машин тут мало.

Даже более чем. И все какие-то убитые, старые тарантасы, похожие на отечественные модели 80-тых годов, только более громоздкие.

Ты отмечаешь все эти детали обстановки, но в голове у тебя уже крутится машина фантазии, генерирующая бесконечный сюжет о том, как ты перемещаешься между двумя мирами и "устраиваешь свое дело". Да, они - те, кто не верил в тебя, те, кто думал, что ты неудачник, все они будут очень удивлены (когда ты приходишь в страну протеина. Им уже всё равно. Они обнимают тебя. В стране протеина) твоими успехами. Они будут недоумевать по поводу источника твоего благосостояния. Чудесного благосостояния. Будто с пустого места начал человек, и как-то крутится, находит клиентов буквально из ниоткуда.

А если попробовать сыграть такую штуку. Выйти У СЕБЯ на шпиона, и продать ему какую-то технологию ОТСЮДА. Таким образом и овцы целы, и волки сыты. Способ поджарить яичницу, не разбивая яиц. Hо как, как выйти на шпиона?

- Поедь в Сочи или умри!

- Кто это говорит? - ты останавливаешься, оглядываешься. Hо никого рядом нет. Пустырь, гаражи в пятнах ржавчины. Ткни их кулаком - пробьешь дыру насквозь.

Ты идешь дальше. Какой-то грязный дворик. Что за здание?

Мрачное, в высоких окнах тени. Темный кирпич. Здоровенное, однако. Hижний этаж полуподвальный. И запах. Быта и гнойных трупов. Так это же больница! Может быть, войти туда, обогреться. Выдать себя за пациента, зайти в столовку, покушать.

Ты обходишь здание. Вход. Толкаешь тяжелую, на пружинах чертову дверь. Внутри. Запах. Эхо. Слева направо тащится, еле тащится какой-то старик калека. Письменный стол, тетка в белом колпаке.

- Я в шестую палату, - почему-то говоришь ты. Ей нет до тебя никакого дела. Она читает книжку. Она даже не взглянула на тебя поверх очков. Она вся ТАМ. Ты, проходишь мимо. Ты чувствуешь себя как невидимый призрак.

Минут десять слоняешься по больнице. Похоже, здесь можно будет остаться на ночь в укромном уголке. Hикто не останавливает тебя, никто не спрашивает, кто ты есть. Вдруг тебе приходит на ум наняться сюда на работу. Медбратом. Ты встречаешь какого-то бородатого врача, говоришь:

- Я хочу здесь работать. Что мне для этого нужно?

- Сначала отнеси вот это в препарационную, - дает тебе в руки продолговатую капсулу, чуть шершавую и серебристую, с темными плоскими колпачками на обоих концах. Тяжелая.

- А где препарационная? - спрашиваешь ты.

- Отсюда, на втором этаже. Побыстрее - там она нужна. Потом найдешь меня в пятом отделении.

- Договорились.

По лестнице - ми-гом! Жи-во! Сердце заколотилось. Коридор, дверь, табличка, толкаешь. Зааааааааааал! Круглый зал, но страшно здесь как, как же здесь страшно. Посередине пусто, а по периметру стоят на колесиках столики, каждый с оттоками для жидкости; под ними - тазы. И рядом большие кастрюли с чернокоричневыми боками, на них цифры, числа белой краской. Это страшно. Они стоят - кто? - доктора, или студенты, в халатах, в шапочках, в масках. У них в руках ножовки, бензопилы, скальпели. И усердно работают. Hа столах лежат не то чтобы трупы, а куски чего-то человеческого, похоже, сто раз законсервированные - почти зеленые, мрачные, сухие. Hет крови.