Шкалы приборов ожили, солнце, луна и годы бешено завертелись, и уже в следующее мгновение мы оказались в нужном времени и в нужном месте.
Саймон Гросс стал изумленно озираться по сторонам.
— Я здесь уже бывал…
— Это твой дом.
Я выволок его на лужайку перед домом.
На крыльце стоял симпатичный молодой человек в белой матроске и с кипой рукописей под мышкой.
— Это я! — вскричал старый-престарый человек.
— Да, это Саймон Гросс.
— Привет, — обратился к нам молодой человек в белоснежной матроске. — Вы как-то постарели, — сказал он, удивленно глядя на меня, и, указав кивком головы на старика, спросил: — А это кто?
— Это Саймон Гросс.
Молодой человек молча посмотрел на старика, старик молча смотрел на молодого человека.
— Нет, это не Саймон Гросс, — сказал молодой человек.
— Нет, это не я, — сказал старик.
— И все-таки это так.
Оба медленно повернулись ко мне.
— Я вас не понимаю, — сказал девятнадцатилетний Саймон Гросс.
— Верни меня назад! — взмолился старик.
— Куда?
— Туда, откуда мы пришли!
— Уходите, — сказал молодой человек, пятясь к двери.
— Не могу, — ответил я. — Присмотрись получше. Таким ты станешь после того, как потеряешь себя. Да, это Саймон Гросс. Сорок лет спустя.
Некоторое время молодой моряк стоял неподвижно. Его взгляд скользил изучающе по фигуре старика и остановился наконец на его глазах. Лицо моряка раскраснелось, а руки непроизвольно то сжимались в кулаки, то разжимались.
— Кто же вы в самом деле? — наконец спросил он.
Голос старого-престарого дрогнул:
— Саймон Гросс.
— Сукин ты сын! — воскликнул молодой моряк. — Пропади ты пропадом!
И ударил старика по лицу, и еще раз, и еще, и старый-престарый человек стоял, осыпаемый градом ударов, пока не рухнул на мостовую, и его молодая ипостась склонилась над его телом.
— Он умер? — осведомился молодой человек.
— Ты убил его.
— У меня не было другого выхода.
— Что верно, то верно.
— Выходит, я убил самого себя?
— Все зависит от того, хочешь ли ты жить.
— Конечно хочу!
— Тогда возвращайся домой. Я заберу его с собой.
— Почему вы это сделали? — спросил Саймон Гросс, которому было всего девятнадцать.
— Потому что ты — гений.
— Вы продолжаете это говорить.
— Потому что это так и есть. Возвращайся домой! Не медли!
Он сделал пару шагов и снова замер.
— Это что — вторая попытка?
— Надеюсь, что да. Не забывай об этом. Ни за что не селись в Испании и не стреляй в Мадриде голубей!
— Я вообще не буду в них стрелять!
— Это точно?
— Точно!
— И еще — никогда не превращайся в такого старика, слышишь?
— Слышу.
— Ты ничего не забудешь?
— Ничего.
Он поспешил к дому.
— Теперь я отвезу тебя обратно, — сказал я, обращаясь к бездыханному телу, — и похороню в безымянной могиле.
Я уселся в свою Машину и бросил прощальный взгляд на пустынную улицу.
— Удачи тебе, Саймон Гросс, — прошептал я и, щелкнув переключателем, исчез в будущем.
